— А я уверена, что дело здесь не только в доходах и накоплениях, — возразила Дженифер. — Допустим, что причина нежелания его матери общаться с сыном кроется в чем-то другом, нам неизвестном. И причина эта должна быть довольно веской и серьезной. Тогда получится, что в историю, которую он рассказал тебе и мне, следует внести массу поправок. Может, как раз с ними и связано то, что Дориан столь мрачно и безрадостно смотрит на жизнь.
Хельга растерянно пожала плечами.
— Но кто нам объяснит, какие это поправки?
— Наверное, мы должны разыскать мать Конрада и поговорить с ней, — ответила Дженифер.
Удивившись такой решимости со стороны коллеги, Хельга посмотрела ей прямо в глаза.
— Ты уверена, что это необходимо?
— Это единственное, что мне остается, — пробормотала Дженни. — Я нравлюсь Дориану, но он не в состоянии самостоятельно преодолеть свой страх, который слишком прочно засел в нем. — Она рассеянным жестом поправила прическу. — Не зря он твердит, что не желает сближаться со мной, потому что мы с ним очень разные. А я чувствую, что просто его пугаю.
Хельга рассмеялась.
— Своим нынешним видом ты в состоянии напугать не только Дориана.
Дженифер даже не улыбнулась. В данный момент ей было не до шуток.
— Я говорю совсем о другом.
— Знаю. — Хельга положила ладонь на руку своей гостьи. — Я прекрасно понимаю, о чем ты: тебе хочется докопаться до причины страхов, владеющих сердцем Дориана.
— Правильно, — тихо произнесла Дженни. — Может, ему надо помочь отделаться от них, и тогда он посмотрит на мир другими глазами.
— С чего ты намереваешься начать? — поинтересовалась Хельга.
— Не думаю, что у нас получится убедить самого Дориана заняться поисками матери, — ответила она. — Разговаривать о настоящих причинах развода с его отцом, должно быть, тоже бессмысленно. А вот если нам самим удастся разыскать его мать… Она, возможно, согласится с нами побеседовать. Ей, возможно, уже и самой хочется возобновить отношения с сыном.
Хельга допила остатки сваренного мужем кофе.
— Что ж, я завтра же займусь этим делом.
Дориан принял предложение мистера Гудмана и не появился в этот день в офисе, решив, что поработает дома.
Сидя за письменным столом в кабинете своей квартиры, он тщетно силился сосредоточиться на делах. Однако его мысли упорно возвращались к предыдущей ночи в отеле и к Дженифер.
Сексуальная сторона их отношений заботила его не столь сильно. Главное, чем была занята голова Дориана, так это воспоминаниями о чудесных ощущениях, которые он испытывал, лежа на кровати рядом с Дженни, — о чувстве спокойствия, комфорта и надежности.
Ни одна другая женщина не вызывала в нем ничего подобного. Вернее, ни один другой человек, кроме отца. Ему казалось, что если он не ухватится за эти возникшие в сердце эмоции и не постарается удержать их, то они исчезнут навсегда.
Дженифер ему нравилась. Более того, он все яснее и четче осознавал, что только рядом с ней по- настоящему счастлив. Ее непосредственность, искренность и даже непредсказуемость буквально завораживали его. Потому что он сам не обладал этими качествами.
Дориан покачал головой. Происходящее с ним представлялось ему настолько необычным и странным, что его практичный ум отказывался верить, что все это правда. А сердце говорило о другом: о том, что любовь к Дженифер — его единственное спасение, его судьба.
Он просидел за письменным столом до позднего вечера, так и не решив, что делать, так и не разобравшись в своих чувствах.
На следующий день на работе мистер Конрад практически не разговаривал со своей помощницей, поэтому, когда он заявился к ней домой в пятницу вечером, она ужасно удивилась.
— Дориан? Что ты здесь делаешь?
Он засунул руки в карманы джинсов.
— Я и сам точно не знаю…
— Пройдешь? — спросила Дженни.
Расплывшись в своей сногсшибательной улыбке, он перешагнул через порог.
На нем были свитер, джинсы и куртка. Таким непривычно непринужденным Дженифер его еще не видела. Поэтому смотрела на него сейчас, приоткрыв рот.
— Приготовить кофе или чай? — спросила она.
— Нет, спасибо, — ответил Дориан. — После кофе я не смогу заснуть, а чай не люблю.
Дженни пожала плечами.
— Давай присядем? — предложил он.
— Конечно. — Увидев, что ее шеф направляется к дивану, Дженифер опустилась в кресло.
— Может, сядешь со мной рядом? У меня к тебе очень важный разговор. — Дориан похлопал ладонью по свободной диванной подушке.
У Дженни екнуло сердце. Приближаться к нему, особенно сейчас, когда он пришел так неожиданно и выглядел так потрясающе, было бы крайне неразумно.
Она собралась с духом, медленно поднялась с кресла и направилась к дивану, гадая, о чем Дориан вознамерился с ней поговорить. Завести беседу о чем-нибудь романтическом он не осмелится, внушала себе она, пытаясь заглушить воспламенившуюся было в душе надежду.
Когда же Дориан взял ее за руку и заставил сесть рядом, предвкушение чего-то необыкновенного овладело ею полностью, а разумные рассуждения мгновенно улетучились из головы.
— Я очень много размышлял о нас двоих, — начал он.
У Дженифер сдавило грудь.
— Правда?
Он посмотрел ей в глаза.
— А ты разве не думала о том же самом?
Дженни засмеялась.
— Да, это так. Скажу больше: вчера и сегодня мыслить о чем-то другом я вообще была не в состоянии. Ну вот, я выдала тебе свой секрет. Ты доволен?
Дориан усмехнулся.
— Доволен, Дженни. Знаешь, я вдруг понял, что именно с тобой ощутил, что такое быть по- настоящему счастливым. Поэтому-то и пребываю целых два дня в каком-то странном состоянии.
Дженифер удивленно моргнула. Ей всегда казалось, что, ощущая себя счастливыми, люди шумят и веселятся. Откровение Дориана привело ее в настоящее замешательство. Но она тут же вспомнила, что имеет дело с человеком, который очень многим отличается от большинства людей. И улыбнулась.
— Значит, ты почти не разговариваешь со мной в последнее время именно потому, что наслаждаешься свалившимся на голову счастьем?
— Да, — ответил Дориан. — Но не только поэтому. Повторяю, я очень много размышляю о нас двоих.
Дженни затаила дыхание.
— Наверное, ты пришел к каким-то выводам. Вот и нагрянул ко мне в гости так неожиданно?
Мужчина кивнул.
— Во-первых, ты мне далеко не безразлична. В тебе столько энергии, столько жизнерадостности! Признаться, даже твоя непредсказуемость вызывает во мне умиление.
Дженни хотела поблагодарить его за эти слова, но от волнения у нее пересохло в горле, и она промолчала.
— Во-вторых, хоть я и считаю тебя своей противоположностью, — продолжил Дориан, — но уверен, что смогу относиться с уважением ко всем особенностям твоего характера. При одном условии: если и ты
