Когда они вечером, наконец, встретились, погода поменялась. Душный и пыльный солнечный день сменился вечером с веселым прохладным дождиком.
Аркад не понимал, почему многим не нравится дождь. Ведь
он все делает чище. Хороший дождь очищает город и души тех, кто в нем живет. Он смывает в сознании накопившуюся грязь душных мелочных мыслишек, навевает немножко грустные, но в то же время прекрасные воспоминания. Стоит ему заморосить, как многие начинают кукситься, брюзжать на окружающих и на весь мир. Аркаду нравился дождь. Дождь, особенно такой, как этот, гармонировал с его характером благодушного скептика. В такие моменты в памяти всегда всплывали немного грустные четверостишия.
Дождь и ветер навевают
Вам тоску не человечью.
Все вам кажется не мило,
Все на свете, все на свете.
Мне спокойнее бывает.
И отрадно все в природе,
Ветерок когда гуляет,
И стучится в окна дождик.
Дождь и ветер, дождь и ветер!
На душе воспоминанья
О невыдуманных грезах,
О давно прошедших встречах.
Вот и теперь дождик навеял небольшую грусть. И они прежде, чем отправиться к подруге Сони, решили немного посидеть в тихом баре здесь же, на этой улице, полюбоваться потоками воды, смывающими уличную грязь, очищающими от дневной пыли стены и окна домов.
Несколько мгновений посвятить грустным воспоминаниям, каждый о своем, прежде чем они окунутся в шумную компанию.
Немолодой полноватый бармен машинальными круговыми движениями протирал сухой салфеткой и так блестевшую стойку, все свое внимание обратив на экран визора, откуда передавали куски записи с дневного заседания Госсовета. Кроме него в небольшом уютном помещении бара находился всего один посетитель, что-то потягивавший из стоявшего перед ним бокала и сумрачно взиравший на дождь через открытые двери бара.
Аркад с Соней выбрали себе легкий коктейль, в основном состоявший из наструганной пушистой массы льда, немного виски и молока. Бармен приготовил напитки, поставил их на стойку и в нетерпеливом ожидании стал поглядывать, как они делают первый глоток. Он явно устал от одиночества и ждал, когда можно будет поделиться с ними впечатлениями. Дождавшись их первой одобрительной реакции на напитки, довольно улыбнувшись, он мотнул головой на визор:
– Опять эти ястребы в совете хотят прижать фермеров. Нынче и так все продукты дорогие, а дальше что будет? Мы уже почти не окупаем себя. Посетителей мало, продукция дорогая, как содержать маленькие кафе и бары вроде моего – не представляю. А они хотят еще больше закрутить гайки. Если фермеров загнать под опеку чинуш, то кто из них станет производить?
Аркаду не хотелось портить впечатление от вечера, втягиваясь в эту обычную разговорную тягомотину. Но он отдал должное мастерству бармена в приготовлении напитка и нехотя откликнулся:
– А о чем там речь?
Бармена не надо было спрашивать дважды, ему давно хотелось выговориться.
– А вот, понимаете, говорят, население многих округов голодает. Слишком много якобы государство тратит на исследование космоса. Пусть этим занимается частная компания. А освободившиеся средства предлагают направить в сельское хозяйство. Да как-то странно у них это выходит. Нет, просто передать средства фермерам, так они хотят всех фермеров поставить под государственный контроль, мол, иначе, фермеры растранжирят все эти средства. Это что же получается – говорят, продовольствия не хватает, а сами все делают, чтобы это продовольствие стало еще более дорогим! – бармен возмущенно махнул рукой. – Они хотят всю нашу жизнь контролировать! Правда, среди них есть те, кто выступает против, да их там мало. Вот, как раз один из таких выступает. Кажется, сенатор Траб. Сейчас, я сделаю чуть погромче.
Бармен увеличил громкость визора и вернулся за стойку. Камера показывала обычный зал заседания Государственного совета. На трибуне жестикулировал седоватый, приятной наружности мужчина лет пятидесяти.
'- Кажется, уже по привычке мы в решении и этой проблемы продолжаем рассчитывать на излюбленное для многих здесь присутствующих средство – государственную опеку. В ней мы склонны видеть тот источник, который снабдит наших фермеров недостающими им средствами. Но не будем предаваться иллюзиям. Опека убивает энергию в населении, приучая его в каждом случае ждать средств от государства. Люди перестают работать, но начинают требовать от начальства не заработанное вспомоществование.
– Я позволю напомнить уважаемым господам реальные исторические факты. Такая великая в прошлом держава, как Россия, почти два своих прошлых века не могла решить до конца проблему снабжения своего населения продовольствием. А по этой причине и другие проблемы, только лишь потому, что в самом начале ХХ века она сделала землю государственной и чуть ли не полтора века над фермерами довлела государственная опека.
– Собственный участок земли, а не арендованный у государства, неоценим по своему влиянию на психологию его хозяина. Он воспитывает сознание независимости от любой опеки, заставляет чувствовать себя хозяином своей судьбы, единственным источником собственного благосостояния. А арендатор всегда в ожидании благодеяний от государственного начальства, которое может дать землю, необходимые орудия и средства или забрать их.
– Инстинкт хозяина, замешанный на экономической свободе принятия собственного решения, формировался тысячелетиями, и кажется таким же естественным, как естественна сама история человечества. Поэтому, выступая здесь за оказание государственной помощи нашим фермерам в виде льготных кредитов, передачу им в собственность необрабатываемых земель некоторых крупных компаний … – слышен сильный шум в зале, – и других подобных мер, в то же время я предостерегаю вас о пагубности огосударствления сельскохозяйственных угодий…'
Последние слова сенатора потонули в шуме, аплодисментах, возгласах заседающих. Председательствующий, встав со своего кресла, неистово размахивая колокольчиком, пытался призвать сенаторов к порядку.
– Ну, дальше там уже не так интересно.
Бармен прошел к визору, убавил звук и спросил:
– Понравился коктейль, может, еще по стаканчику? Приятно обслуживать хороших ребят.
– Коктейль замечателен! Но нам уже пора, а то моя подруга будет беспокоиться, куда пропали. Я ее попрошу сделать такой же, если она сможет…
Дождь практически закончился. Отдельные мелкие капли приятно искрились в предзакатном свете заходящего солнца, которое вновь показало свой лик из-за побелевших, почти растаявших туч. На улице появились прохожие.
Альберту не очень хотелось идти на эту вечеринку. В основном там будет молодежь. Но, может, он встретит и пару коллег из частных фирм. А он нуждался в информации; чувствовал, что власти скоро его достанут. Долго продержаться в независимом положении у него не получится. К тому же он болел душой за
