приходилось иметь дело на «элке», а до того – на КК.
– Координаты цели? – спросил я, глядя на тактический монитор. Иллюминатор был закрыт створками, половина приборов не работала, вентиляция молчала, гравитация сохранялась благодаря «Мемфису».
Коммандер Ирвин сидел за пультом штурмана, по соседству со мной, а вице-адмирал Иванов – на месте капитана, позади нас. Вообще, предусматривалось, что экипаж этого корабля будет минимальным – шесть офицеров на шесть основных постов. Ни тебе второго пилота, ни старшего помощника. Все посты были размещены в ходовой рубке. Придет время, и мы набьемся в нее, как шпроты в банку.
– А вот эта звездочка, желтенькая! – с энтузиазмом предложил Иванов. – Она должна подойти.
– Это HD 145377, – отозвался Ирвин. – Расстояние – девяносто пять световых лет. Точное количество планет неизвестно, есть подтвержденные данные о двух газовых гигантах. Параметры орбиты и прочее – приблизительно.
– О! Подходит! – обрадовался Иванов. – Что скажете, Ильин?
– То, что у нас троих фамилии – на букву «И», – ответил я. – Далековато. Если этот корабль способен обеспечить энергией…
– А вот не надо сомневаться! – благодушно прервал меня контр-адмирал. – Если я ставлю такую задачу, значит, расход энергии учел.
– Штурман, курс! – потребовал я, включаясь в игру.
– Сначала придется пройти через два «искажения», – коммандер потер подбородок, – каждый раз перемещаясь примерно на сорок световых лет и уточняя свое местонахождение. А потом еще «искажений» десять: на световой год или на два, каждый раз вычисляя координаты точек выхода. Подробных карт дальних пространств у нас нет.
Наверняка данные об удаленных от Солнца на сто и более световых лет звездах и планетах имелись у старших рас. Только они не спешили делиться с нами информацией. Впрочем, до сих пор забираться землянам в такую даль и глушь не было необходимости: в окрестностях Солнца хватало планет и лун для колонизации и освоения.
Но этот первый построенный землянами корабль дальней разведки – Дзета-Икс-Ноль – поможет землянам начать свою игру. По крайней мере, попытаться начать. Мы перестанем зависеть от союзников и сами проторим путь к тем звездам, куда до последнего времени дорога была закрыта.
– Комиссии при ООН, о создании которой объявят со дня на день, потребуются доказательства, что в войне за Эдем были уничтожены несколько цивилизаций средних и младших рас. – Так сказал Иванов, когда мы с ним коротали за кофе время перелета с Хуракана к Юпитеру. – Они заявят союзникам, мол, мы не были осведомлены о возможности таких последствий! Они заявят, дескать, а не слишком ли много вы от нас хотите? А давайте космофлот Земли ограничит свое участие в войне до миротворческой деятельности!
– Разве такое возможно? – не поверил я.
– Возможно все, – усмехнулся Иванов. – Это ведь политика. Мы несем чертовски большие убытки в войне. Про жертвы говорить не буду – сам понимаешь. На Земле не успевают строить новые сиротские приюты. И кто из них выйдет? Новые солдаты? И что у них будет на уме? Месть и ненависть? Такое ощущение, что наши союзники уповают на эдакое развитие событий. Пройдет еще какое-то время, и никто на Земле уже не вспомнит о том, что мы жили в мире. Земля станет инкубатором солдат-смертников, и новый ледниковый период в свете такой перспективы окажется не более опасным для нашей цивилизации, чем весенние заморозки. Понимаешь?
Я понимал. Понимал, что союзники такой инициативе не обрадуются.
– Крылатые и «островитяне» обескровлены, – продолжал Иванов. – Основные ударные силы в войне, которую они ведут, – мы, земляне. Нашими кораблями они усиливают свои эскадры, наши корабли отправляют в бой в первую очередь. Ты ведь повоевал в составе Сводной эскадры…
С этим тоже было трудно спорить. И, в общем, не мое все это дело.
– И не стоит забывать о том, что в прошлом у землян никогда не было разногласий с «мумиями».
Последний аргумент прозвучал, как контрольный выстрел. Я поглядел на вице-адмирала так, как глядит первоклассник на хулигана-выпускника, щелкнувшего его по лбу. И сказать хочется, но лучше помалкивать. Потому что разговор пах… дурно пах, изменой пах. Тут же возникло подозрение, что меня продолжают проверять. Возникло и исчезло.
Это было до того, как мы начали сближение с «Мемфисом».
– Разрешите! – услышал я бодрый женский голос. Мы с коммандером Ирвином обернулись.
Первое впечатление было, что это с нее рисовали девицу, изображенную на носу «Мемфиса». Невысокая, стройная, русоволосая, большеглазая… Она окинула рубку хозяйским взором.
– Конечно, капитан! – Иванов выбрался из кресла. – Вот, решил посидеть на вашем месте. Проходите! Проходите же! – он поглядел на меня. – Ильин! Это твой непосредственный командир в следующей миссии – капитан третьего ранга Надежда Шеремет.
Я торопливо отдал честь. Кого-кого, а такого начальника я не ожидал. Юность красит девиц, но не командиров.
– Вольно! – капитан внимательно поглядела на меня. – Я читала ваше досье, капитан-лейтенант, – сказала она деловитым тоном. – Ваш корабль уцелел в двух непростых битвах. Я возлагаю на вас большие надежды в предстоящем полете.
– На ЛК-50 была спаянная команда, – ответил я. – То, что нам удалось выжить в сражениях при Поллуксе и Тау Кита, – не только моя заслуга.
– Безусловно, – согласился Иванов. – Но чтобы лететь к Регулу А, понадобится другая команда с несколько другими заслугами.
Значит, Регул А… Меня ждет далекий чужой космос; пространство, где земляне еще не проявлялись. Солнце и Регул А отделяют друг от друга примерно семьдесят световых лет. Семьдесят световых лет – через ничейные парсеки и через пространство «мумий»!
Черт возьми, вот это настоящее дело. Можно почувствовать себя первопроходцем, да и стрелять ни в кого не нужно. Наоборот, вести себя незаметно. Проскользнуть, просочиться через кордоны союзников и врагов. Это сложно, это опасно, но это – вызов! Я даже почувствовал сиюминутную гордость. Будет о чем рассказать внукам, если я выживу!
– Вы эту кашу заварили, Ильин, вам и расхлебывать… – Иванов похлопал рыжеватыми ресницами с самым невинным видом. – Справедливо, я полагаю?
Ага, с тем же успехом можно было повесить на меня всю войну с «мумиями».
– Капитан Шеремет прошла специальную подготовку, – продолжил Иванов. – Мы ее давно готовим к этой миссии, и второго специалиста, который смог бы командовать Дзета-Икс-Ноль, у нас пока нет.
– Давно? – удивился я. – До начала войны?
Иванов кивнул.
– Мы должны были предусмотреть, и мы предусмотрели все возможные варианты. Включая те, которые позволили бы нам избежать участия в войне или разорвать союз в одностороннем порядке. У «островитян» и, тем более, у Крылатых много партнеров и просто доброжелателей в самых разных структурах – от Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН до глав корпораций и местечковых правительств. И сделать что-то вопреки их воле будет очень сложно. Но возможно.
– Командир авианосца Гвини приглашает вас, господа, на обед, – сообщила Надежда Шеремет.
– О! – Иванов одернул китель, поправил фуражку. – Война войной, а обед по расписанию.
Коммандер Ирвин усмехнулся. Шеремет снова взглянула на меня и отдала свой первый приказ:
– Обесточьте все, что включили. И тоже ступайте обедать.
Мне захотелось щелкнуть каблуками, но я сдержался.
Столовая была всего-то в два раза меньших размеров, чем ангар, в котором остался экспериментальный корабль. Я уселся за стол, потрогал рукой пластиковое панно позади себя. За ним скрывались ребра шпангоутов, коммуникации, затем – три дюйма брони, а дальше – только пустота. Во все стороны – на миллионы километров пустота, в которой изредка проносятся похожие на обмылки ледяные астероиды пояса Койпера. В столовой все зафиксировано, столы и табуреты привинчены к палубе на случай, если вдруг откажет гравитроника; вдоль подволока змеятся хромированные поручни. Поэтому стороннему человеку такая обстановка показалась бы неестественной, статичной, как театральная декорация, но нам
