А затем отступили на оставленные нами позиции в человеческом космосе, чтобы одним махом захватить их все.
– На Хуракане ситуация развивается похожим образом, – продолжил Иванов. – Наши военнослужащие во главе с начальником штаба Дальнекосмических сил Джамакуловым арестованы. Бывшие союзники контролируют земной сегмент Опорной базы и систем ПКО, так что эта планета для нас потеряна тоже. Вообще, все колонии землян, о которых было известно Крылатым и «островитянам», для нас потеряны. Остались несколько баз, о них, надеюсь, бывшие союзники еще не пронюхали, – Иванов замолчал на несколько секунд, затем прокашлялся и сказал: – Вам нужно будет принять решение, друзья. Можно сказать, что прежняя система командования рухнула и что отныне – каждый сам по себе. Можно махнуть сейчас же в систему Солнца или Эпсилона Индейца и сдаться на милость старших. Можно, друзья, все можно. У нас осталось мало кораблей, а люди – измотаны. Но я призываю вас собраться с силами. Мы еще способны повоевать, причем не под чужими знаменами, а под своими. И не за кусок горелого камня, а за свою планету. Это все, что я хотел сказать.
В наушниках затрещали помехи. Я посмотрел на Кучера, на старпома, на командира. Затем снова повернулся к иллюминатору. Звезды светили ярко и ровно; внутреннее напряжение не отпускало меня, казалось, что сейчас звезды сорвутся со своих мест и обрушатся на нас стаей атакующих «гарпий». Или «мурен». Или «воронов».
Одни – против всего космоса.
На Хуракане осталась Камилла. И Надежда. И даже сумасбродная Настасья.
А на оккупированной Земле – мать и отец.
Вот такие вот пироги.
Молчание. Никому не хотелось говорить. Было слышно, как плещется вода в плывущей через рубку тубе.
– Этот козел у меня доверия не вызывает, – высказался Задорожный. – Где он был со своим хваленым «Мемфисом», пока мы дрались с «мумиями»?
– Олег Дмитриевич… – отмахнулся Любимов. – Да не важно это сейчас!
Рассказал бы я вам, мужики, и о пробном полете Дзета-Икс-Ноль, и о попытке мирных переговоров с «мумиями». Но не стану: сейчас это действительно не важно.
Но с другой стороны, вице-адмирал выполнял приказы начальника Штаба флота, и если начать искать козлов отпущения, то получилась бы очень длинная цепочка. Того гляди, и для меня бы в ней нашлось место.
Всему свое время.
– Внимание, всем экипажам… – раздался голос Величко. – Война продолжается. Враг… «Мумии», Крылатые, «островитяне»… Никто не должен узнать о существовании этой базы. Никто не полетит сдаваться старшим. Если какой-то корабль сделает несанкционированную попытку уйти в «искажение», он будет сейчас же уничтожен. Командиры, как поняли?
Началась долгая перекличка. Капитаны уцелевших русских, европейских, китайских, североамериканских кораблей подтверждали, что приказ понят.
– Вице-адмирал, – обратился Величко к Иванову. – ЛК-55 запрашивает разрешение на стыковку с «Мемфисом». Нужно наметить стратегию будущей кампании.
– Буду рад принять, коллега, – сейчас же отозвался Иванов. – Прикажу расстелить ковровую дорожку.
– Величко – наш! – сказал Любимов. – Настоящий боевой офицер. Он разберется.
Крейсер Величко направился к космическому авианосцу. По льдам планемо поплыли синеватые всполохи, – отражение пламени из дюз «пятьдесят пятой» «элки».
– Товарищ капитан! – вызвал Любимова наблюдатель. – К нам приближается корабль неизвестного типа.
– Что? – не понял капитан. – Какой еще корабль?
Наблюдателю не дал ответить радист.
– Неизвестный корабль вышел на связь, – доложил он.
– Давай, – без особого интереса отозвался Любимов. – Чего им от нас надо…
Когда в наушниках зазвучал женский голос, я едва не подпрыгнул в кресле.
– Говорит командир корабля дальней разведки Дзета-Икс-Ноль Надежда Шеремет. Я приветствую вас в пространстве Святого Николая.
– Это прекрасно, когда тебя приветствует сама надежда! – сказал Любимов, и я невольно улыбнулся.
– Капитан-лейтенант Ильин на вашем корабле? – спросила Надежда. – Я хочу с ним поговорить.
Кучер хмыкнул, а Задорожный пробубнил в усы что-то несомненно жизнеутверждающее.
– Конечно, вы можете поговорить со старшим лейтенантом Ильиным, – позволил Любимов.
– Привет! – сказал я, глядя в иллюминатор. Из тьмы вынырнули знакомые контуры Дзета-Икс-Ноль. Корабль дальней разведки уравнял с нами скорость и лег на параллельный курс. На его корпусе виднелись следы поспешного ремонта; удивительно, что Дзета-Икс-Ноль вообще смогли залатать, я-то думал, его отправят на переплавку.
– Привет! – сказала Надежда.
– Как ты? – я вспомнил ее – бледную, лежащую под капельницей. Сколько же времени прошло с тех пор? Не много и не мало. Но сколько с тех пор произошло!
Корабль в строю и его капитан – тоже.
– Все хорошо. Повезло улизнуть с Хуракана до предательства союзников. Камилла передает тебе привет. С ней тоже было все в порядке, когда я ее видела в последний раз на Хуракане.
– Спасибо! – снова улыбнулся я.
– Собираю команду для новых сверхдальних полетов, – тут же сообщила Надежда. – Нам будут нужны плацдармы вне человеческого космоса. Полетишь со мной? – спросила она без обиняков.
Я уже понял, что полечу. Что бы ни ответил сейчас. То ли это была частичка знания, подаренного темной материей, то ли просто – интуиция.
– Послушайте, Надежда, – вмешался Любимов. – Наш пилот только вернулся на свое место, и вы уже пытаетесь его переманить. Как-то это безобразие не очень-то согласуется с вашим чудесным именем.
– А мне оно никогда особенно не нравилось, – рассмеялась Надежда. – Мне больше бы подошло Настя.
– Я подумаю, – сказал в ответ.
– Ну и правильно! – поддержали меня мужики.
Два корабля летели борт о борт над скалами блуждающей планеты. Сияли мириады звезд, и каждая из них ждала, когда мы проложим к ней путь.
Во имя будущей победы.
Нашей победы.
