Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

На площади Navona*

Над головами мощных великанов
Холодный обелиск венчает небосвод.
Вода, клубясь, гудит из трех фонтанов,
Вокруг домов старинный хоровод.
Над гулкой площадью спит тишина немая,
И храм торжественный, весь — каменный полет,
Колонны канделябрами вздымая,
Громадой стройной к облаку плывет…
Карабинеры медленно и чинно
Пришли, закинув плащ, и скрылись в щель опять.
О Господи! Душа твоя невинна,
Перед тобой мне нечего скрывать!
Я восхищен Твоим прекрасным Домом,
И этой площадью, и пеньем светлых вод.
Не порази меня за дерзновенье громом,
Пошли мне чудо сладкое, как мед…
Здесь все пленяет: стены цвета тигра,
Колонны, небо… Но услышь мой зов:
Перенеси сюда за три версты от Тибра
Мой старенький, мой ненаглядный Псков!

<1925>

Белое чудо*

Жадно смотришь за гардины
Сквозь туманное стекло:
Пальм зеленых кринолины
Пышным снегом занесло!
Тучи пологом жемчужным
Низко стынут над двором…
Под угасшим небом южным
Воздух налит серебром…
На ограде грядка снега.
Тишина пронзает даль.
За холмом, как грудь ковчега,
Спит гора, спустив вуаль.
Пес в волнении ласкает
Хрупкий, тающий снежок,
И дитя в саду взывает:
«Снег, синьор!» — Иду, дружок…
Утро дышит нежной стужей.
В легких снежное вино,
Блещет корочка над лужей…
Не надолго… Все равно!
Так уютно зябнуть в пледе…
Память тонет в белом сне,
Мысли, белые медведи,
Стынут в белой тишине.

1923, Рождество

Рим

В стране Петрарки* (Натуралистический романс)

Блоха впилась в спинной хребет,
Луна лобзает переулок.
Мои глаза — пустой шербет,
А щеки — пара бритых булок.

?????Трень-брень! Анжелина, оставь свои шутки,
?????Скорее намажь свои губы и бровь,—
?????Сегодня на площади первые сутки
?????Идет мексиканская фильма «Любовь».

Над переулком смрад и чад,
Но с детства я привык к навозу…
Щенок скулит гитаре в лад,—
Я стал в классическую позу…

?????Трень-брень! Анжелина, в харчевне под пальмой