Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

О чем ты думала, Людмила?»
«О нас, о Боге, о войне…»
«Боишься?» — «Нет… Чего ж бояться…
А так… нерадостно подчас…» —
Но в стенку стук. Нельзя шептаться.
Рука к шнурку — и свет погас.
Прильнули вмиг к подушке пышной,
Склонясь друг к другу головой,
И зацарапали неслышно
В коробке с рыхлою халвой.

7

Матрена встала. Сизый пар
Еще плывет с реки над садом.
Перед плитою самовар
В трубу гудит багровым чадом.
Зеленый ямбургский сундук
Покрыт тряпичною дорожкой.
Матрена мечется без рук
И разговаривает с кошкой.
Работы выше головы!
На печь поставить простоквашу,
Подбросить кроликам травы,
Поднять девчонок и папашу,
Сварить вкрутую три яйца…
А самовар? А булки с маком?
Ворчит, но красный круг лица
Сияет добродушным лаком.
В сторонке узкая постель
Верблюдом горбится за ширмой,
Кишит прусачьей ратью щель,
Вверху плакат с ландринской фирмой.
Над ложем в ракушках солдат
Застыл, как столб, в квадрате рамы.
Воюет, бедный… Брат иль сват?
А по бокам две голых дамы.

8

Племянник Степа каждый праздник
Из корпуса приходит в дом.
Толстяк, задира и проказник,—
У дяди он, как тихий гном.
Пыхтя, отдаст визит Матрене,
Получит первый пирожок,
Качаясь, посидит на клене,
Как явский бронзовый божок.
Потом нырнет в подвал прохладный,
Упорно станет к верстаку
И в клинья медленно и ладно
Вобьет кленовую доску.
Пыхтит мальчишка, вьется стружка,
Фуганок ходит вверх и вниз,
Ходи! Работа не игрушка…
Он дяде мастерит сюрприз.
Но если вдруг в оконной нише,
Где цепкий вьюн струится ввысь,
Кузины выглянут, как мыши,—
Он им кричит свирепо: «Брысь!»
Меньшая с хохотом пристанет:
«Полковник, хочешь бутерброд?»
А он живот галантно стянет
И, как акула, сразу в рот.

9

В расцветших окнах гам и пенье,
А за балконом дождь и тьма.
У старшей дочки день рожденья,
И в доме нынче кутерьма.
В гостиной гам, грызут орехи,
Гудят веселые баски.
На всех диванах без помехи
Кадеты — классики — шпаки.
Подруги дочек, нежным роем
Обороняясь от юнцов,
Любого сделают героем
Или последним из глупцов.
Матрена, ерзая фасадом,
Как ледокол, проносит чай.
Перед пьянино плавным ладом
Плывет дуэт: «Не искушай!»
В углу изысканные франты
И белый выводок наяд,
Пища, разыгрывают фанты,—
Предлог для флиртовых услад.
А в кабинете, за вазоном,
Где пальма вскинула шалаш,
Склонясь над столиком зеленым,
Сидит интимный круг папаш.