Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

ПРУД — Зеленая палочка. 1921, № 1. С. 8. В цикле из трех стихотворений под общим заголовком «В саду».

НЯНЬКА — Жажда. С. 158–159. Напечатано впервые в газете «Киевская мысль» 13 мая 1912 года под названием «Картина», но в более обширном объеме и с некоторыми разночтениями. Впоследствии Саша Черный из этого стихотворения сделал два: одно — «Храбрецы» (сб. для детей «Тук-тук!»), другое — «Нянька». Цирцея — в древнегреческой мифологии волшебница с острова Эя, одна из героинь «Одиссеи», коварная обольстительница.

ШАЛАШИК — Зеленая палочка. 1921, № 1. С. 9. В цикле из трех стихотворений под общим заголовком «В саду».

ЗИМА — Воля России (Прага). 1921, 20 февраля. В цикле из шести стихотворений под общим заголовком «Русская зима».

БАЛ В ЖЕНСКОЙ ГИМНАЗИИ — Жар-Птица. 1922, № 6. С. 33–34. С подзаголовком: Рассказ в стихах. Пехотный Вологодский полк — полное наименование: Вологодский 18-й пехотный, Его Величества короля Румынии полк. В начале XX в. дислоцировался в Житомире. Здесь проходил воинскую службу на правах вольноопределяющегося А. М. Гликберг: с 1 сентября 1900 года по 25 октября 1902 года (РГВИА, ф. 2212, оп. 4, д. 162, л. 147). Губернатор Фан-дер-Флит. Настоящая фамилия житомирского губернатора была Дунин-Борковский. Поэт воспользовался другой фамилией, которая могла запомниться ему по Пскову. Там почетом и известностью пользовалось имя сановника и мецената Н. Ф. Фан-дер-Флита (1840–1896). На его средства была организована художественно-ремесленная школа, названная его именем. В этом же стихотворении фамилия житомирского губернатора (в слегка трансформированном виде) отдана другому персонажу — поручику Грум-Борковскому. Классик ученик классической гимназии. Пепиньерка — выпускница закрытого учебного заведения, оставшаяся в нем для педагогической практики.

ПОЖАРНЫЙ — Голос России. 1921, 28 августа. С подзаголовком: Из цикла «Русская Помпея». В экземпляре альманаха для детей «Радуга», хранящемся у составителя, последняя строка стихотворения «Пожарный» зачеркнута и вместо нее рукой автора вписано: «Ах, не знает пожарный, не знает, какой он герой». По-видимому, этот вариант написан специально для девочки, которой была подарена данная книга с инскриптом следующего содержания: «Милой имениннице Лизе. Саша Черный. 5/IX-1926. La Faviere».

РЕПЕТИТОР — Звено. Сб. 1 (Берлин). 1922. С. 30.

О ЧЕМ ПОЕТ САМОВАР — Зеленая палочка. 1920, № 2. С. 3. С иллюстрациями Ре-Ми.

ЗМЕЙ — Жажда. С. 180–181.

ПУШКИН — Свободные мысли (Париж). 1920, 18 октября. С разночтением в 35 ст.: «Никогда, товарищ Блок и Брюсов».

ПАМЯТИ Л. Н. АНДРЕЕВА — Свободные мысли (Париж). 1920, 11 октября. С незначительными разночтениями. …Мы знали «пугает — не страшно». — Выражение Л. Н. Толстого, облетевшее всю Россию: «А этот нынешний Андреев, он хочет удивить, хочет напугать меня, а мне не страшно». Высказано оно было в беседе с журналистом Н. Е. Фельзеном по поводу «Рассказа о семи повешенных» (Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Т. 2. М., 1978. С. 304). «Красный Смех», «Царь-Голод», «Анатэма» — произведения Л. Андреева. …Одно только слово «спасите». — Имеется в виду статья-памфлет «S.O.S.», впервые напечатанная в «Общем деле», 1919, 24 марта. В ней содержался призыв к странам Антанты начать вооруженную интервенцию во имя спасения России. …Под сенью финляндского бора лежит он. — Л. Андреев завещал похоронить себя в Москве, рядом с могилой своей первой жены. Поскольку волю писателя выполнить не было возможности, гроб, запаянный в цинк, был установлен в часовне финского поселка Нейволе. Через пять лет, в 1924 году, гроб был предан земле на берегу Финского залива в Тюрсево. В 1956 году прах был перенесен на Литераторские мостки Волкова кладбища в Ленинграде.

«АХ, ЗАЧЕМ НЕТ ЧЕХОВА НА СВЕТЕ!» — Сегодня. 1922, 15 октября. А. П. Чехов был одним из тех «вечных спутников» и ориентиров, по которым Саша Черный всю жизнь сверял свой писательский компас. Особенно потребность в этом возросла в годы лихолетья, когда перед поэтом встала проблема гражданского выбора и поиска пути. «О чем бы писал сейчас Чехов, если бы жил с нами в эмиграции?» — с таким вопросом обращался поэт к А. И. Куприну в письме от 23 ноября 1921 года (Куприна К. А. Куприн — мой отец. М., 1977. С. 207).

СТИХОТВОРЕНИЯ, НАПИСАННЫЕ В ЭМИГРАЦИИ И НЕ ВХОДИВШИЕ В ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ ПОЭТА

(1920–1932)

РУССКАЯ ПЕЧАЛЬ

Скорбь земли русской — такова тема данного раздела. Здесь воедино слиты боль утраты, наиболее остро ощутимой в первые годы изгнания, и негодование, направленное на «новых скифов», виновных, по мнению поэта, в произошедшей трагедии.

И. А. БУНИНУ — Русский эмигрант (Берлин). 1920, № 4. С. 4. Написано к 50-летию со дня рождения И. А. Бунина. Непримиримая позиция, занятая Буниным по отношению к большевизму, еще более подняла авторитет писателя в глазах Саши Черного. Даже современниками было отмечено сродство их политических взглядов: «В Саше Черном жила огненная ненависть к большевизму. Такая была разве что у Бунина времени „Окаянных дней“. Но и у Бунина она не была такой огненной» (Гуль Р. Я унес Россию. Т. I. Нью-Йорк, 1981. С. 46).

В эмиграции Саша Черный говорил о Бунине как о «последней сосне российского сведенного бора». Этот образ заставляет вспомнить еще одно его стихотворение, посланное Бунину к 25-летнему юбилею его литературной деятельности:

Растроганный Черный поэт
Шлет Бунину светлый привет:
Как русский наш лес, многострунен
Иван Алексеевич Бунин!..
И тих, и задумчив, как лес,
И свеж, как зеленый навес,
И нежен, как в чаще родник.
Кто б в полдень к нему ни приник —
Нескоро уста оторвет
От чистых рокочущих вод…
Качаясь, вздыхают стволы.
Все жарче дыханье смолы.
Кочуют вверху облака.