Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

Средь ровных желобков
Спит в раковинах ниши
Ряд томных стариков.
Волнуясь, стынут складки,
Тела — сплошной потоп,
А руки их так сладки,
Как каменный сироп.
Античные колонны,
Втисненные в фасад,
Напрасно убежденно
О строгости кричат:
Вокруг струится пламя
Волнистых завитков,—
Вот — пояс словно знамя,
Вот — чуб из мотыльков…
Среди любой прогулки,
Вдоль улиц бросив взгляд,
Ты в каждом переулке
Найдешь такой фасад.
Профан! Прищурив око,
Ужель ты скажешь: «гиль!»
Се папского барокко
Наивно-пышный стиль.

1924

Рим

В гостинице «Пьемонт»* (Из эмигрантского альбома)

I

В гостинице «Пьемонт» средь уличного гула
Сидишь по вечерам, как воробей в дупле.
?????Кровать, комод, два стула
?????И лампа на столе.

Нажмешь тугой звонок, служитель с маской Данте
Приносит кипяток, подняв надменно бровь.
?????В душе гудит andante,
?????Но чай, увы, — морковь.

На письменном столе разрытых писем знаки,
Все непреложнее итоги суеты:
?????Приятели — собаки,
?????Издатели — скоты.

И дружба, и любовь, и самый мир не пуф ли?
За стенами блестит намокшая панель…
?????Снимаю тихо туфли
?????И бухаюсь в постель.

II

Хозяйка, честная и строгая матрона,
Скосив глаза на вздувшееся лоно,
Сидит перед конторкой целый день,
Как отдыхающий торжественный тюлень.
Я для нее — один из тех господ,
Которым подают по воскресеньям счет:
Простой синьор с потертым чемоданом,
Питающийся хлебом и бананом.
О глупая! Пройдет, примерно, год,
И на твоей гостинице блеснет:
«Здесь проживал…» Нелепая мечта,—
Наверно, не напишут ни черта.

III

За стеной по ночам неизвестный бандит
С незнакомым сопрано бубнит и бубнит:
«Ты змея! Ты лукавая, хитрая дрянь…»
А она отвечает, зевая: «Отстань».
«Завтра утром, ей-Богу, с тобой разведусь».
А она отвечает: «Дурак! Не боюсь!»
О Мадонна… От злости свиваясь волчком,
Так и бросил бы в тонкую дверь башмаком,—
Но нельзя: европейский обычай так строг,
Позовут полицейских, посадят в острог…