Именем революции

подменят в десять утра.

Белов. Хорошо.

Дзержинский (садится за стол, подписывает бумаги). Саша, это письмо надо немедленно разослать по всем губкомам. На двенадцать часов ночи экстренное заседание коллегии. (Закашлялся.)

Белов. Феликс Эдмундович! Опять вы четыре часа в сутки спите?

Дзержинский (мягко.) Вы, Саша, работаете столько же.

Белов. Я моложе и здоров.

Дзержинский. Нельзя наполовину ненавидеть или наполовину любить. Нельзя отдавать делу лишь половину души. Надо отдать всю душу или не давать ничего.

Белов. Владимир Ильич с утра звонил… Только не выдавайте меня, это секрет. Спрашивал, собираетесь ли вы ехать за Софьей Сигизмундовной и Ясиком?

Дзержинский (живо). Значит, Владимир Ильич заодно со Свердловым? Понятно. Нет, к сожалению, я не смогу сейчас поехать. Об этом, Саша, не может быть и речи. Как ваш сынишка?

Белов. Спасибо, растет. Даже фамилию уже свою знает.

Дзержинский (задумчиво). Когда Ясик узнал, что он Дзержинский, это таинственное для него слово так ему понравилось, что он все время говорил: «Я не сынок и не котик, а Асик Дзерлинский»… (Прошелся по кабинету, подошел к шкафу, достал красивый мягкий шарф.) Купил вчера для него… Говорят, что зима будет суровой.

Белов. Он, наверное, ждет не дождется, когда вас увидит. Только об этом и говорит.

Дзержинский. Наверно… Но я бы очень хотел, чтобы он обладал святыней, быть может более сильной, чем святое чувство к матери, отцу, к близким, дорогим ему людям. Наши дети должны полюбить идею. Это даст им силы, это будет озарять светом всю их жизнь. Счастье, о котором мечтает каждый, придет к ним только тогда, когда они будут жить для других…

Раздается звонок.

Да, это я… Вас неправильно информировали. Я знаком с этим делом. Наркомпросовцы подпустили их к приютам, они организовали шайку, травили крупу… Погибло двести ребятишек… Ни о каком милосердии к этим мерзавцам не может быть и речи! Они все будут расстреляны! Только так! До свидания… (Опускает трубку, снова раздается звонок.) Да, это я, Василий Иванович. Что? Какие мальчишки? Я не в курсе дела… Так, так. Ах, вот это кто? Вспомнил, вспомнил… Давайте их немедленно ко мне… (Белову.) Ребята нашлись…

Открывается дверь, Голубев вводит мальчишек.

(Идет навстречу.) Ну, здравствуйте, старые знакомые!

Вася. Здравствуйте, здравствуйте! Мы вас искали все время и никак…

Петя. А вы нас не выгоните, нет?

Дзержинский. Конечно, нет! А куда же вы дели свою одежду?

Петя. На сухари обменяли…

Голубев. И много сухарей дали?

Петя. Десять штук… (Пощупав куртку Голубева.) За вашу больше дадут, куда там…

Вася (Дзержинскому). А правду нам сказали, что вы самый главный начальник охраны?

Белов. Правду сказали.

Петя. А вот тот, который второй-то, он тоже начальник?

Дзержинский. Тоже начальник.

Петя. А кто главней?

Дзержинский. Он главней.

Петя. Он самый главный?

Дзержинский. Да вроде.

Петя. Вроде царя?

Голубев. Нет, царь теперь погибший класс, скинули его, паразит-заразу.

Петя. А кто же вместо царя?

Дзержинский. Ну, ты с Васей…

Петя. Васька вместо царя? (Помолчав.) А что, он сможет, он и буквы уже знает…

Вася. Да брось ты, не маленький ведь. Отец же говорил, как теперь будет: мир хижинам и никаких царей. (Всем.) Если вы начальники, помогите тогда крестную сыскать. Вчера целый день ходили, никак…

Дзержинский. А где она живет, как ее фамилия, как зовут?

Вася. Не знаю. Мы Савельевы…

Петя. Чего не знаешь? Тетя Глаша ее зовут!

Голубев. А фамилия? Да как же мы ее найдем? Глаш-то по Москве сколько! У меня у самого старуха Глаша, так, может, я и буду ваш крестный?

Петя. Нет, наша Глаша не старуха. У нее платок всегда вот так крест-накрест завязан…

Белов. Да, задача… Феликс Эдмундович, я распоряжусь насчет завтрака для них и одежды.

Дзержинский. Хорошо.

Белов уходит.

Не огорчайтесь, мы обязательно что-нибудь придумаем.

Входит Сеня.

Сеня. Здравствуйте, Феликс Эдмундович! (Улыбнулся мальчикам.) Все в порядке?

Дзержинский. Как прошла операция?

Сеня. В издательстве было пусто… Одного, правда, задержали, но документы в порядке… Рабочий какой-то. Я его привез для выяснения.

Раздается звонок.

Дзержинский. Да? Это я… Знаю, обязательно сделаем… Договорились. Одну минуту, у меня для вас сюрприз. Приятный. Нет, нет… Тоже нет… Мальчишки пришли… Да, да, те самые… (Смеется.) Оборванные до невозможности, променяли все на сухари… Хорошо, сейчас… (Васе.) Ну-ка, иди сюда… (Передает трубку Васе.) Поговори с Владимиром Ильичем… Да не бойся.

Петя. А куда же слова летят? В ящик?

Сеня. Сначала в ящик, а потом по проводу в Кремль.

Вася (испуганно). А чего говорить-то?