Простились мы с этим любителем авангарда и к Саркису ночевать отправились, с длительными посиделками у него в ресторанчике. Там на прохладу народу набежало со всего городка. И за один вечер Саркис рассчитывал недельную норму прибыли поднять. Много мне чего поведал толстячок армянский. И как на Новую Землю с братом угодили, и про русские протектораты, и кто там воду мутит и на чью мельницу ту воду мутную льёт. В русское представительство можно уже не ходить мне. Всё с Москвой местной ясненько сделалось. И про Орден Саркис всяко чего знал. Изрядное в тот вечер в раскладах местных просветление мне снизошло.
Как и было договорено, утром встретились мы с Клаусом Шнитке у магазина его и отправились всею ковалькардою, вовсю блестя кокардою, в банк орденский, оформлять сделку. Клаус впереди на испанском жереб…эээ…джипе пылил и дорогу показывал. А мы за ним на самокатах. Ну и что, что несолидно! Зато дёшево и удобно. Приехав в банк, оформили передачу прав на имущество, откинули мытарю кесарево и крепко приподнялись финансово. Заодно я оформился в качестве авиаперевозчика. И показал Сашкину ксиву. Даже и не взгянули на неё. Никому тут она не интересна. Зато оформили всё моментально. Клаус дождался, пока со мной разделаются, и опять возжелал забрать товар прямо в контейнерах. Но я упёрся. Пусть грузчиков пригоняет и грузовики. Договорились, что ждать его будем на аэродроме сегодня после сиесты.
А всего расторговались мы на 479050, да Саркис на 30000 взял, да восемь штук технарям по 1000 за штуку ушло, и плюс 210000 за холодильники с морозильниками. Итого — 727 050 экю как с куста. С учётом орденского налога в пятнадцать процентов 109050 экю долой. На руках у нас осталось 618000 экю. С учётом расходов в 112524 экю на закупку и транспортировку — то если в евро перевести, выходит, мы сорвали куш почти в миллион четыреста савсэм чистоганом. Оху… очень сильно удивиться! Теперь мы с Катей с голодухи точно не помрём! Но мы одноразовую операцию провернули. А Орден-то, паскуда, систематически этим занимается. Поточным методом! Нихрена себе струна! Во где денюжки роют и гребут. И не лопаткой совковой единожды, как мы с Катей, а блин, вдоль подряд бульдозером! Участники регаты, блин! Гребут к себе! 'Делай деньги, делай деньги, а остальное всё дребебедень!'. И эти люди не разрешают мне ковырять в носу?! Почесал я репку, почесал я попку.
И из головы всю эту бодягу насчёт Ордена выкинул. Не завидно мне. Я в регатах сроду не участвовал. Не моё это. Не интересно. Зато я даже в убыток себе могу полетать теперь. Место для ПМЖ поискать. Склонность к Демидовску и ППД у меня образовалась устойчивая, но ведь и глазками посмотреть надобно. В натуре ландшафты оценить, климат тамошний, моральный и географический. С женою посоветоваться. А как же! А то заявит, что я ей всю молодость загубил на корню, и куда мне потом? Нет. ПМЖ требует обстоятельного подхода. На почтовых-то перевозках я везде покручусь авиатуристом эдаким. А когда за туризм ещё и приплачивают… этот казус по мне! Пусть и не заплатит почта великий профит. Пусть даже по нулям выйдет у меня прибыль. Всё равно, пока это для меня идеальный вариант. Пассажиры подождут малехо. Хотя при случае не откажу в любезности, за твёрдый кэш!
Обсасывал я мысли эти, направляясь с Катюхой и ожившим Морсом в сумке на аэродром, поскольку по программе у нас на сегодня испытательные хлопоты. Это раз. С Клаусом дела устаканить надо — это будет два. И вообще. Пора за дело приниматься, а то я с ништяками пока, как барыга какой тусуюсь. А уже четвёртый день идёт вовсю. Эх, тоскуют руки по штурвалу…
Приехав на летное поле забежали в диспетчерскую, поручкались на скорую руку с резидентами, и к самолёту скорее. Так, с ходу погнали 'молитву'. Кате 'молитвенник' в руки дал, сам пока рядышком сижу, репетую. Потом на внешний осмотр выскочу:
— Так, пойнт севентин. Трим контролс — сэт?
— Сэт!
— Пойнт эйттин. Фуел шатофф — он.
— Он! — идёт дело. А Катя до наружки добралась, надо вылезать:
— Лэфт сайд! Пойнт твенти наин — FUEL RESERVOIR DRAIN-DRAIN?
— DRAIN, май свит лэди!
— Пункт тридцатый. MAIN LANDING GEAR-CHECK PROPER TIRE INFLATION AND CONDITION OF GEAR?
— Проверил — у порядке колёсико левое, кондишион, моя лучезарная! Потом поменяемся, сам всё проверю!
…И так до пункта нумер 90… Теперь она наружу, я внутрь — и ещё кружочег вокруг пепелаца! Теперь её очередь меня ласковыми словами обзывать. И всё хорошо проверить. А то как-то забыли законтрить в Балашах колёсико на стоечке передней, оно на взлёте возьми и открутись. И отвались, сразу после отрыва. Так они без колеса и садились. Хорошо — обошлось, целы все остались, помяли так элку немного. А всяко могло выйти. Могли и земли накушаться. Ненадобно нам этого! И потому в соответствие с:
— проведём испытания.
Давно задумал я Катю в правое кресло плотно усадить, но от разговоров на эту тему воздерживался пока. А сейчас вот думаю самое время сообщить ей решение моё твёрдое.
— Кать, хочешь со мной праваком летать?
— Это как?
— Ну, вторым пилотом. На самолёте нашем. Чего тебе дома-то сидеть без меня? А вместе и летать легче, и мир посмотрим, впечетлениями делясь. И вообще я тебя люблю и скучать без тебя не желаю!
Вот случалось ли видеть вам, мои дорогие маленькие радиослушатели, как маленькой девочке- сластёне большую красивую конфетку нежданно дарят? Вот мне Катя всю пантомиму совершенно счастливой девочки и исполнила, подпрыгивая и кружась на одной ножке, радостно хлопая в ладошки и восторженно при том вопия нечто любовное. Исполненое энергичной грации зрелище пробрало не только меня, впечатлительного, но и почтеннейшую публику в лице патрульно-караульного на вышке. Он даже поаплодировал. Велел я ему от службы не отвлекаться, а наблюдать сектор в зоне его ответственности. Поскольку мы с Катей, а если точнее она со мной, целоваться затеяли со всей серьёзностью. И тут нам лишние зрители стали решительно ни к чему. Спрятались мы за самолёт от взоров нескромных, завидущих и нацеловались вволю. А кто нам запретит? Хотим, и целуемся.
Потом посадил я её в левое кресло и велел двигатель запускать. Сначала процедуру наизусть она мне отчитала. Чтобы от зубов отскакивало. Потом по смыслу происходящих при запуске процессов пояснения сделала. Потом, на седьмой круг всплакнуть удумала. Главное я от неё понимания добивался, что именно происходит. Первое дело — раскрутить ротор. Включаешь тумблер 'зажигание', потом тумблер стартёра, и раскручиваешь ротор турбины до скорости 10–12 процентов по прибору NG, указующему скорость вращения газогенератора. При этом, в чём самый цимус и состоит, подачу топлива на форсунки необходимо полностью перекрыть отсечным клапаном командно-топливного агрегата — это когда крайний левый рычаг находится в положении ПОЛНОСТЬЮ НА СЕБЯ. Иначе остаточного давления в форсунках хватит, чтобы забрызгать топливом колёса турбинки. Каковое и воспламенится в означенной полости при запуске. И бабахнет так, что разнесёт ея всю. До самых педалей и далее, вплоть до кормового унитаза.
Потому, сначала надо создать в полости турбины мощный поток воздуха, который процентов на восемьдесят используется для охлаждения газовоздушного тракта и лишь на двадцать — в качестве
