на шее,
И с ним поэт уснул в ночи.
Молитвы голоса́ светлее,
Чем пламя яркое свечи.
Горит свеча у изголовья.
И жизнь длинна и коротка.
Ценна она для нас любовью —
Я только ею жив пока.
Шагнул вперёд и опоздал —
Напарник занял пьедестал.
Метла и швабра не в чести:
Стихи творить – не двор мести.
Алла Леванова
Женщина
Анна Ахматова
Я – женщина и жизни соль,
Но мне неведомо пока,
Кто я – песчинка, цифра «ноль»
Иль мысль, сразившая века.
В полёте яви и огня,
Сквозь годы обозначив путь,
Я мчусь, мерцая и маня, —
И в том моя навеки суть.
Я вознесусь над суетой,
Над старой кухней и бельём,
И над несбыточной мечтой,
Что мы придумали вдвоём.
И, долетев до облаков,
Услышу Бога вещий глас
И, может, истину веков
Постигну в этот самый час!..
Что же есть у меня, кроме гроздьев рябин,
Кроме рыжей листвы, что слетает с осин,
Кроме вязов и клёнов средь старых дворов,
Кроме храма Николы златых куполов,
Кроме нашей Покровки, Фонтанки, Невы
И «Плешивого сада» поникшей главы,
И вознёсшихся башен седого моста,
Кроме дома на Псковской, на шее – креста?..
Татьяна Лестева
Последняя любовь
Невесенняя, невозвратная,
А осенняя, предзакатная
Иль предзимняя и предвьюжная,
Безнадёжная и ненужная,
Безрассудная, безоглядная,
Многотрудная, необъятная,
Очень нежная, виртуальная
И безбрежная, и реальная,
Лебединая и сакральная,
Ты единая и прощальная.
Мимоза
А весною она – как пушистый котёнок,
Блики рыжие солнца прильнули к стеклу.
Ввысь летит аромат, он по-девичьи тонок,
Не проникнуть ему в заоконную мглу.
В этой комнате сумрак царит зазеркалья.
Здесь не вспыхнут ни люстра, ни свет ночника.
Так тоскуют повторы басов в пассакалье,
Здесь увял амариллис, как жизнь старика.
В этой комнате плотно задёрнуты шторы,
Не завьётся кольцом сигареты дымок.
Взял хозяин рюкзак и отправился в горы,
Не вернулся к мимозе в назначенный срок.
Он в горах укрывается снежной лавиной,
Сотни метров в обнимку он с ней пролетел.
Об измене не думал. Мимозе невинной
Одиночества горечь – девичий удел.
Виталий Летушев
Колесница времени
Не дано нам время понять —
Что оно в сём мире кипящем?
Сто веков вперёд или вспять —
Ведь живут-то все в настоящем.
В настоящем предкам жилось,
В настоящем пройдут потомки;
Всё по той же Земле, но врозь —
Им не встретиться в этой гонке.
Мы для предков – будем ещё,
Для потомков – мы уже были.
Тем же Солнцем мир освещён,
Под которым до нас любили.
Улыбается всем Луна,
И Земля на той же орбите,
Точно так же цветёт весна,
Нету времени – не ищите.
Просто выдумал Бог для нас
Эту быструю колесницу,
Чтобы жизни свет не угас,
Чтобы каждый смог прокатиться.
Тонут звёзды во мгле густой,
В глубь веков сливаются реки…
Вот и я в колеснице той
Мчусь уже в двадцать первом веке.
Не покину
Вроде был недавно мальчишкой,
А потом – всего только миг.
Убежал мальчишка вприпрыжку —
Не догонит его старик.
Промелькнуло детство и юность
Да и зрелых лет не вернуть.
Что-то небо вдруг покачнулось,
По спине пробежала жуть.
Не скрипите, грустные ноты,
Не печальте песню души.
Не считай, Земля, обороты
И, пожалуйста, не спеши.
Я тобой не налюбовался
В переливах зорь и зарниц.
Свежим ветром не надышался,
Не наслушался пенья птиц.
Далеко ли, близко ли финиш,
Но искрится сердце, бурля.
Если ты в объятия примешь,
Я тебя не покину, Земля.
Серебряная нить
Сгорает время, стынет пыл,
Но мысли – о былом.
Собрать бы всех, кого любил,
За праздничным столом.
Поднять бокалы за мечты,
Не сбывшиеся, пусть,
За чудо женской красоты,
За радость и за грусть.
Услышать музыку опять
Забытых голосов,
Но понапрасну не плескать
Потоки пылких слов.
И восхищаться от души
Цветами милых глаз.
Припомнить свет зари в тиши
И трели в поздний час.
Но тянет ветер за окном
Серебряную нить.
Запить бы прошлое вином,
Да…
неохота пить.
Наважденье
Так моя душа давно не пела,
А быть может, даже никогда.
Я на голос твой рванулся смело —
Подпевать решился – вот беда.
В трепете старинного романса
Расцветали розы на устах.
У меня же никакого шанса,
Лишь бы удержать себя в руках.
Волшебством пронизанные звуки
Унесли меня куда-то ввысь,
А твои чарующие руки
Будто бы с мелодией слились.
Лет минувших чудные мгновенья
Оживили и восторг, и грусть,
И не убежать от наважденья.
Может, и не надо – ну и пусть...
Дивный голос слышится мне снова,
Образ твой передо мной опять.
Льётся свет от волшебства такого...
Жаль, что не умею подпевать.
Опять в кафе
Опять в кафе, и тот же столик,
Мерцающий от свечки свет.
Здесь дым воспоминаний горек —
Стал пеплом пламенный сонет.
Склонили головы тюльпаны —
Наверно, вянут много дней.
С холодной горечью стаканы
Поднять да выпить поскорей.
Недавно здесь мечты благие
Владели нами невпопад.
Теперь глаза твои другие —
Чужой и отрешённый взгляд.
Как будто чья-то злая сила
Преобразила свет во мрак,
Огонь душевный погасила,
А мне не верится никак.
Во мраке растворились чувства,
В порыве надорвалась нить.
Теперь уже не до искусства —
Ошибок бы не сотворить.
А на стене – два силуэта
Неясно вижу, как в бреду...
Свеча слезится, мало света,
Сюда я больше не приду.
Две свечи
Вот опять вхожу я за ограду,
Будто в сад загадочный, святой.
Скорбною тропой иду по саду
И вдыхаю горечи настой.
Этот мир наполнен тишиною,
Только птицам петь разрешено.
Под седой высокою сосною
Спят мои родители давно.
Вспоминаю – видятся живыми,
От портретов – светлые лучи.
Я поставил молча перед ними
Меж цветами в землю две свечи.
Разгорелись, трепетно мерцая,
Обжигая память, расцвели.
Будто бы энергия живая
Теплится огонь – из-под земли.
Ветер непрестанно задувает,
Кажется, погасли, нет огня.
Но внезапно снова оживают
В полумраке пасмурного дня.
Под дождём и ветром – трепетанье,
И моя терзается душа.
Так прошло безмолвное свиданье.
Ухожу отсюда не спеша.
Спряталось за тучами светило.
Мне вослед глядят отец и мать.
Опустилось небо… Моросило…
Две свечи остались догорать.
Светлана Лизунова
Белизна
Лес в алмазной крошке —
В платье подвенечном.
По лыжне-дорожке
Я иду беспечно.
На равнине снежной,
Как на покрывале,
Иероглиф нежный
Птицы начертали.
Воздух от мороза
Свежестью исполнен,
И свечой берёзы
Штрих зимы дополнен.
Я играю в облака
Небо – ширь кинотеатра,
А тапёром здесь
