Тут новый знакомый стал Константину по-настоящему интересен.
— Правда? И финансовую тоже?
— А как же! Это точно, и к гадалке не ходи!
Артур решил, что настала пора вмешаться.
— Не увлекайся, — осадил он брата. — Это просто линзы.
Константин осуждающе покачал головой.
— Ай-ай-ай, Денис. Только познакомились, а ты уже обманывать. Я еще мог бы ожидать это от себя, но от тебя, студента… После того, как мой брат столько о тебе рассказывал…
— Рассказывал? Что же?
— Что ты студент, кролик… С голубыми линзами и склонностью к вранью.
— Да я просто пошутил, — заверил Денис. — А линзы ношу не всегда, чаще — очки. Я и сегодня, когда вернулся с занятий, хотел надеть очки, но обнаружил их совсем не там, где оставил.
Артур насторожился.
— Не там?
— Ну да. Я положил их в тумбочку, вот сюда. А нашел их здесь. — Денис взял линейку. — Расстояние — два сантиметра. Это подозрительно. Теперь, прежде чем допускать их на свой нос, я должен проверить, не появились ли у них зачатки разума.
Константин рассмеялся. Но его никто не поддержал.
— Вообще-то, он серьезно, — пояснил Артур. — Он и вправду собирается проверять очки на наличие разума.
Константин мгновенно перестал смеяться.
— А разве это не шутка? Типа как с линзами?
— На этот раз нет.
— А… Денис, ты на всякий случай предупреждай, когда говоришь серьезно, а когда шутишь, ладно? А то я уже дважды чувствовал себя по-идиотски.
— Нет проблем! — согласился кролик. — Сейчас я серьезно говорю. Вот закончу работу над проектом «Последний микрон» и займусь разумными очками.
Константин полюбопытствовал, что такое проект «Последний микрон», и кролик с готовностью объяснил.
Месяца два назад на одной студенческой вечеринке Денис впервые обратил внимание на обычай оставлять нетронутым последний кусок пирога или шоколада. Сначала он решил, что это как-то связано с религией, нечто вроде: «а последний кусок — Космическому Первозверю». Но потом понял, что это не так. Во-первых, религиозность у окружающих его студентов практически отсутствовала. Во-вторых, с последним куском иногда происходили удивительные метаморфозы: кто-нибудь подходил и отрезал от него маленький кусочек, а затем еще мельче, и еще. То есть многострадальный пирог (шоколад) якобы не заканчивался. Наконец Денис догадался, в чем дело: никто не хочет быть тем самым бескультурным типом, который съест последний кусок и лишит лакомства остальных. Подобный поступок будет расценен как эгоизм и алчность. Ситуация заканчивалась абсурдно — жалкие остатки пирога (шоколада) в результате отправлялись в мусорку под жадными взглядами присутствующих, каждый из которых на самом деле был бы рад доесть лакомство, но не мог себе этого позволить.
Какой любопытный социально-гастрономический феномен, подумал тогда Денис. А потом задался вопросом: до какого минимума можно кромсать пирог (шоколад) с применением современных научно- технических достижений? Ведь наверняка возможности увеличатся многократно, что позволит участникам вечеринки наслаждаться вкусом пирога (шоколада) значительно дольше, чем сейчас!
Так родился проект «Последний микрон». Денис принес в лабораторию плитку шоколада и предложил сокурсникам отламывать или отрезать от нее кусочек в любое время, когда им захочется сладенького. Сокурсники восприняли эксперимент с энтузиазмом, и очень скоро от плитки остался только один кусочек. Тогда в ход пошли тончайшие скальпели. Отрезаемые куски стали настолько малы, что почувствовать их вкус было уже невозможно, однако участники эксперимента не останавливались. Ведь никто из них не съедал последний кусочек и не становился «тем самым типом, который все доел». Когда скальпели уже не справлялись, в ход пошло лазерное лезвие — теперь опыт продолжался под микроскопом.
Денис полагал, что проект «Последний микрон» близок к завершению, и изо дня на день ожидал результата.
— Кстати, не хочешь ли тоже принять участие в эксперименте? Я серьезно, — предложил кролик.
— Насладиться микроскопическим шоколадом? — уточнил Константин. — Нет, благодарю. Но если вздумаешь повторить эксперимент, сразу зови! На ранних этапах я могу быть очень полезен! — Он повернулся к Артуру, который к этому времени успел приготовить для всех чай: — Рассказывай, что случилось?
Артур решил взять быка за рога.
— Меня отчисляют.
Он ожидал удивления, возмущения, возгласов «не может быть», поэтому был обескуражен тем равнодушием, которое Константин выказал по отношению к столь ужасной новости:
— Бывает. А случилось-то чего?
— Братец, ты что, не слышишь? Меня выгоняют из универа!
Константин нахмурился. Было видно, что он напряженно размышляет.
— Погоди, Артур. Я по интонации чувствую, что в твоих словах заключено что-то плохое. Но, хоть убей, не врубаюсь, что именно.
Артур вздохнул и покачал головой.
— Ладно, Константин. Я понимаю, что для тебя это ничего не значит. Но, поверь, для меня это большая трагедия.
— Хорошо, как скажешь, — не возражал Константин. — И что?
— У меня есть возможность все исправить. Давай-ка я расскажу по порядку.
И Артур поведал кузену свою грустную историю. Константин внимательно выслушал, а когда рассказ закончился, глубокомысленно произнес:
— Да, жизнь, она как зебра…
— Полосатая? — уточнил Денис.
— Нет. Гоняется за тобой и злобно клацает зубами.
— Так ты мне поможешь? — нетерпеливо спросил Артур.
Константин неопределенно пожал плечами:
— Почему я? У тебя тут вокруг полно всяких умников, они в таком деле куда полезней.
— Никто не соглашается, — с горечью ответил Артур. — Даже Денис отказался. Я потому и не успел тебя встретить — его уговаривал. Без толку.
— Я бы рад! — поспешно воскликнул Денис. — Но никак не могу! Очень занят, как раз в эти дни столько дел — и последний микрон, и разумные очки, и малышню с первого курса к сессии подготовить. Ну вот никак не успеваю!
На самом деле Денис был не вполне искренен. Он отказывался помочь соседу по другой причине. Дело в том, что Артур имел неосторожность рассказать кролику про реакцию «ботаников» на его просьбу, и Денис занервничал. Он почти уже стал настоящим «ботаником» и скоро наверняка будет допущен в святая святых — «Ботанический сад». Но если «ботаники» прознают, что он вместе с Артуром искал доказательства существования инопланетян, они могут решить, что он недостоин встать в их сутулые ряды. Ведь они же ясно дали понять: истинные ботаны так не поступают. Так что помочь Артуру он не может, но зато очень, очень ему сочувствует.
Константин по-прежнему не выказывал энтузиазма.
— Вообще-то ближайшие сто лет я намеревался провести в блаженной неге… Может, потом?
— У меня только две недели, — напомнил Артур. — Ну, Константин, неужели и ты откажешься?
— Да не отказываюсь я! Просто… Артур, это же бессмыслица! Где ты возьмешь этих инопланетян, если их нет?
