Яйцо – дело бабье. Пойдем-ка к моей старухе – у нее спросим: она много наседок за свою жизнь пересажала…
Бабушка Наргиз приняла ребят ласково и, выслушав их, спросила:
– Так сколько дней осталось?
– Один.
– Один только?..
Но прежде чем ответить детям на их вопрос, старуха, по охотничьему обычаю своего мужа, накрыла на стол и начала угощать ребят всем, что было в доме.
– Бабушка, нам не до еды: сейчас ничто в горло не пойдет. Ты нам помоги – скажи, как птенцов спасти? – упрашивал бабушку Камо.
– Кушайте, ребятки, кушайте. Все скажу. И для этого есть средство, не пугайтесь, – спокойно говорила старуха, подвигая детям тарелки с сыром. – Кушай, родненький, – повторила она, целуя Камо. – Ты давно забыл о бабушке из-за этих твоих цыплят.
– Не хочу я есть, бабушка. Ты мне скажи, как спасти птенцов? – нетерпеливо твердил Камо.
Старуха улыбнулась. Ее доброе маленькое худенькое лицо покрылось тонкой сеткой морщин.
– Ну, – сказала она, – есть такой способ. Если некоторое время подержать яйца за пазухой или под мышками – вылупятся. Бывает и так: выведет курица несколько цыплят, займется ими и оставшиеся яйца бросает – не желает досиживать. Несколько раз я такие яйца у себя за пазухой донашивала.
– Ну, ученый брат, что ты скажешь на это? – спросил Камо у Армена.
– По-моему, это не противоречит науке. Для выведения цыплят нужна только равномерная теплота, ничего больше. Но в книгах говорится, что температура должна доходить до тридцати девяти градусов, а нормальная температура у человека не превышает тридцати семи… Как же так, бабушка?
– В ваших градусах я ничего не понимаю, милый мой, – спокойно ответила бабушка. – В последний день цыпленок – уже готовая птица, ему уже дышать воздухом надо, бегать, есть. Теплоты человека для него довольно. А градусов я не знаю… Знаю только, что согреешь на груди – обязательно выйдут, выживут.
– Верно, верно! – поддержал бабушку Армен.
– Значит, так и сделаем. Асмик, собирай школьников! – приказал Камо.
Видя Камо и его товарищей озабоченными, школьники почувствовали, что произошло что-то неладное.
– Что случилось? – тревожно спрашивали они.
Камо кратко сообщил о том, что случилось на ферме.
– Для спасения жизни гусят вы должны по нескольку часов продержать под мышками яйца, – сказал он.
Необычное предложение это сначала всех крайне удивило. Его готовы были принять за шутку.
– Как так? Стать наседками? – спросила одна маленькая насмешница и фыркнула.
Все засмеялись.
Но тут взволнованно заговорила Асмик:
– Надо спешить, надо спешить! Нельзя опаздывать – ведь там умирают маленькие, беспомощные птенцы! Умоляю вас… – Голос у Асмик задрожал.
Волнение, охватившее ее, передалось всем. Школьники, за минуту перед тем весело шутившие, посерьезнели.
– Ну, чего же мы ждем? – раздался звонкий голос Аракс. – Идем, идем спасать гусят!
Дети бросились к колхозному сараю.
– Будьте осторожны, не раздавите яйца у себя под мышками, – предупреждала всех Асмик. – Если не вылупятся – духом не падайте: могут немного запоздать.
– Горе тому, кто раздавит яйцо! – грозно хмурил брови Грикор.
– Опозорились мы перед селом… – ворчал дед Асатур.
Все же и он, спрятав на груди несколько яиц, понес их своей старухе.
– Бери, Наргиз, бери… Ничего не поделаешь: раз ошиблись, надо исправить ошибку, – сказал дед жене. – Да ты бы пошла к детям, показала, как надо делать, а не то всех гусят передушат.
…Асмик и сама не спала всю ночь и матери не давала уснуть.
– Мам, опять стукнул… Но почему же не выходит? – то и дело говорила она.
Чтобы не уснуть, Асмик принялась читать, но вскоре книга выскользнула из ее рук и упала на пол. Асмик в ужасе проснулась. Первой ее мыслью было: не задавила ли она птенца?
Как бы в ответ на вопрос девочки, под мышкой у нее что-то зашевелилось.
Асмик сунула руку за пазуху, нащупала и вынула обломки скорлупы, а вслед за тем извлекла и крошечное существо: неуклюжее, круглое, с едва пробившимся пушком и плоским клювиком. Беспомощное, оно до слез растрогало девочку.
– Какой славненький, какой хорошенький! – повторяла Асмик, разглядывая сидевшего на ее ладони новорожденного гусенка.
