сторону причала, а многорукое устройство лихо перебрасывало груз с подъезжающих платформ в трюм одного из трех пришвартованных судов, на борту каждого из которых крупными оранжевыми буквами было написано уже знакомое 'Sand Island'.
— Сэнд Айланд, песчаный остров — это что, название фабрики? — прокричал я в ухо профессору.
— Название всего проекта, — отозвался тот.
Мы спрыгнули с платформы, не доехав метров ста до причала, и бросились в лес. В это время на фабрике завыла сирена.
— Спохватились, — проговорил профессор, остановившись и переводя дух. — Вы видели, сколько продукции они грузят? Салфетки, носовые платки, туалетная бумага…
— Профессор, — перебил я, — может нам стоит поторопиться?
— Да, вы правы, — ответил тот, и мы побежали дальше.
— Вот то место, где меня вынесло на сушу, — выдохнул я, когда мы оказались на берегу.
— По всей видимости, воронка портала открывается где-то рядом, — сказал Абуладзе. — Кроме того, чтобы перемещать тяжелые крупногабаритные предметы, такие как корабль, диаметр воронки может достигать нескольких сот метров, а то и километра. И стоит вам очутиться хотя бы у самого ее края, вас неминуемо засосет.
— Куда нам теперь? — спросил я.
— Как куда? В воду. Вы ведь умеете плавать?
— Вы шутите?
— Нисколько. До большой земли всего двадцать километров. Думаю, за сутки мы это расстояние преодолеем. Один раз механики позволили мне посетить мой кабинет, забрать кое-какие мелочи, и я тайком прихватил спасательный жилет. — Абуладзе похлопал себя по груди. — Надуем его, когда отплывем подальше. Ну, что вы встали? Полезайте в воду.
— А как же машины? — спросил я, увидев, как деревья на холме закачались сразу в нескольких местах.
— Они в воду не полезут, но… — профессор сделал паузу, — они вооружены.
— Час от часу не легче!
— Это всего лишь небольшие малокалиберные пушки. Начальная скорость снаряда менее тысячи километров в час. Пять зарядов на каждую из пяти машин. Для экстренных случаев.
— Каких таких случаев? — крикнул я, уже войдя в воду по пояс.
— Подождите, обувь сниму, — сказал профессор, стягивая с себя штиблеты и сбрасывая пиджак. — Вы, кстати, тоже халатик скиньте, легче будет. А что касается случаев, ну, машина какая-нибудь взбесится или кто-то нападет на фабрику. Предельная дальность стрельбы — восемьсот метров, так что пока не отплывем достаточно далеко, держитесь от меня подальше и лавируйте. Помните, что я вам говорил — они медлительные. Прицелятся, а выстрелят только через две секунды.
Я стянул с себя намокший халат и поплыл. Профессор, бросившись в море, вилял из стороны в сторону, то погружаясь в воду, то выныривая. Я взял немного левее и тоже стал закручивать виражи. Сзади донесся глухой хлопок и через мгновение справа от меня взвился фонтан брызг. Выстрелы повторялись с частотой примерно три в минуту. Один раз снаряд упал совсем близко от профессора, и я уже мысленно попрощался с ним. Но он вынырнул и, как ни в чем не бывало, поплыл дальше. Я насчитал уже двадцать выстрелов, значит прошло около семи минут, и от берега нас должно было отделять более полукилометра.
'Еще пять плюх, и мы свободны', — подумал я и нырнул.
Рванувший рядом снаряд заставил меня не на шутку испугаться, и я машинально ринулся еще глубже под воду, но, опомнившись, повернул кверху. И тут почувствовал, будто кто-то тянет меня вниз. Черт! Знакомое ощущение! Прежде, чем я успел подумать о чем-то еще, стремительный поток подхватил меня и с бешеной скоростью потащил на глубину. Вновь, как и раньше, адская боль в ушах заставила меня взвыть, и я потерял сознание…
— Мистер! Сеньор!
Кто-то хлестал меня по щекам. Я с трудом открыл глаза.
— Ю окей? — спросил склонившийся надо мной смуглый парень в красном жилете.
Я кивнул. Парень улыбнулся и сказал что-то своему товарищу, стоявшему у него за спиной. Тот недовольно буркнул, взревел мотор, и мы куда-то понеслись. Я, наконец, понял, что лежу в катере, а парень, сидящий рядом, не кто иной, как спасатель. Меня доставили на берег, где уже поджидал врач.
— Сенечка, милый, ну что ты нас так пугаешь? — запричитала подбежавшая Ирина.
— Мадам, плийз… — остановил ее доктор, в то время как спасатели укладывали меня на носилки.
— Папа, папа, а где ведерко? — послышался Лялькин голосок.
— Завтра купим новое, — прохрипел я.
В кабинете врач переложил меня на кушетку, сделал укол и укрыл пледом. Затем, показав жестом, что надо поспать, погасил свет и вышел. Лекарство приятным теплом растеклось по телу, расслабляя напряженные мышцы. Я закрыл глаза и провалился в сон…
Оставшаяся часть отпуска прошла без приключений. Сначала я попытался рассказать Ирине про аквателепортатор и про странный остров, но она замахала на меня руками и сказала, чтобы я не смел больше пить на жаре. Поразмыслив, я постепенно стал понимать, что вся эта история с фабрикой, на самом деле, не более чем бредовый сон, и даже стал посмеиваться над собой. Единственное, что меня смущало, так это невероятная реалистичность сна. Может, так и приходят людям откровения о будущем?
К концу второй недели я почти забыл о странном сне, а в аэропорту мысли мои уже были заняты совсем другим. Надо было побыстрее зарегистрироваться на рейс, чтобы сесть на хорошие места, а не где- нибудь в хвосте самолета. Когда, наконец, посадочные талоны был у меня на руках и мы, благополучно преодолев все кордоны, оказались в зоне вылета, моим дамам срочно приспичило в туалет. Потом Ляльке захотелось мороженого, а Ирине кофе. Я усадил их в баре, а сам отправился в магазин 'Duty Free', купить по дешевке бутылочку коньяка.
— Сеня, только побыстрее, — предупредила Ирина. — Мне тоже нужно кое-что купить.
— Так пошли вместе.
— Лялька ест мороженое, — чеканя каждое слово, сказала Ирина и посмотрела на меня так, словно я полный идиот и не понимаю таких элементарных вещей.
Я махнул рукой и пошел искать магазин. В этот момент Лялька опрокинула мороженое на себя.
— Сеня! — донесся голос Ирины. — Платочки купи.
— Хорошо, — буркнул я.
В магазине глаза разбегались от изобилия спиртных напитков. Что взять, 'Хеннесси' или 'Мартел'? Я постоял минуту в нерешительности и взял 'Камю'. Теперь платочки. Я отыскал отдел косметики, скрепя сердце — дорогущие! — схватил пачку бумажных носовых платков и направился к кассе.
— Твенти найн еврос, — улыбаясь, сказала продавщица.
Я расплатился и стал укладывать покупки в полиэтиленовый пакет. Коньяк, платочки… Платочки?.. Я в ужасе уставился на зеленую упаковку. Крупные оранжевые буквы, словно смеясь надо мной, запрыгали перед глазами и сложились в два слова: 'Sand Island'…
Москва, 2006
