ранний период; Браги считается основателем высокопрофессиональных и отточенных форм стиха, и во многих кеннингах или метафорах-загадках у поздних скальдов он предстает неким полубожественным покровителем поэзии; Тьодольф, скорее всего, полумифическая фигура, насколько предполагает наше знание о нем. Удивительно, что поэма из Старой Ладоги, как бы ее ни интерпретировали (версия, данная выше, основана на изысканиях Герда Хеста), полна туманного символизма, так же как поздние развитые формы скальдической поэзии X века. Ледяной гигант — это Тресвельгр, который жил на краю мира на Крайнем Севере, палач луны (или ее грабитель) — это великан Сколл или Скати, который в норвежской мифологии размолол солнце и луну, чтобы съесть их, а пахарь — это Гевьон (богиня, упомянутая Браги, в одной из его поэм), чьи быки испахали весь датский остров Зеландия.
Мы обладаем свидетельствами о том, что территория Старой Ладоги продолжала заселяться, при этом она не была простым крепостным убежищем, но являлась настоящим укрепленным городом. Дома там строились один к одному, и когда один дом разрушался, другой возводился в сжатые сроки над ним. Н. И. Репников предположил, что ранние слои (до появления предметов шведского происхождения IX века) говорят о том, что первоначально на этой территории проживали финские племена, но В. И. Равдоникас, основываясь на свидетельствах (едва ли убедительных) найденной керамики, уверяет, что оригинальное поселение было славянским. Тип строения, который использовали жители Старой Ладоги, сначала представлял собою большой дом с двумя комнатами, в то время как для более поздних слоев характерно строительство небольших квадратных однокомнатных помещений с печью в углу, подобных более поздним русским крестьянским избам. В. И. Равдоникас предположил, что переход к иному типу строительства отражает изменения социальной структуры поселенцев, так как более раннюю коллективную форму поселений сменили дома на одну семью в начале X века. Также необходимо отметить, что большой деревянный зал, необычный для славянских племен, свидетельствует в пользу версии о первоначальном финском или скандинавском поселении, а дома, появившиеся на территории Старой Ладоги в более позднее время, говорят о славянской миграции или о влиянии местных обычаев на скандинавских поселенцев.
Окончательно вопрос о происхождении первых жителей города может быть решен, только когда будут найдены их захоронения. К настоящему времени исследованы далеко не все курганы, которые в большом количестве расположены вдоль рек Волхов, Сясь, Воронега, Паша и Оять, занимающих территорию к югу и юго-западу от Ладоги, и также вдоль Свири, главного пути на восток, между Ладожским и Онежским озерами. Изученными можно считать около 400 погребений (однако некоторые не очень удовлетворительно), которые представляют два типа. Один из них связывают с финскими племенами, в то время как другой — с выходцами из Швеции. Первые шведские поселенцы прибыли на территорию Старой Ладоги в середине IX века. Они дошли до верховий Невы и пересекли Ладожское озеро. Некоторые из них остались жить в этих местах, тогда как другие продолжили путь к Волге, переплыв Онежское озеро и повернув на юг к Вытегре, а потом на восток. Затем ладьи тащили волоком по земле до Ковши, где их ставили на воду, и откуда уже можно было плыть через Шексну до Волги, достигавшей здесь в ширину половины мили. Оттуда легко можно было добраться до великого торгового города булгар в излучине Волги.
В конце IX и в X столетии район Ладоги подвергся постепенной колонизации со стороны шведских поселенцев, которые поддерживали хорошие отношения с местным населением, возможно финским, проживавшим там задолго до прихода шведов. Именно таким образом шведские викинги получили возможность безбоязненно расселяться в X веке по всей юго-восточной территории Ладожского озера от района Старой Ладоги. Впоследствии, однако, они были постепенно ассимилированы местными финскими и также прибывающими славянскими племенами. Тем не менее, шведам удавалось сохранять свои характерные обычаи, одежду и оружие на протяжении века или, возможно, даже дольше.
В настоящее время мы не можем четко определить причины столь широкой шведской колонизации в этом районе. Большое значение Старой Ладоги заключалось, с одной стороны, в ее географическом положении, так как она лежала на великом скандинавском пути на восток, разделяя его на два маршрута, по Волге и по Днепру. В определенной степени она контролировала торговлю на Волхове, но, возможно, сама не являлась очень важным торговым городом, выполняя функции обычного транзитного пункта, который купцы могли использовать для отдыха в своем трудном торговом путешествии. С другой стороны, расширившаяся колонизация на значительной территории вдали от города едва ли была связана с торговлей; скорее всего, она явилась закономерным результатом процессов переселения большого количества шведских викингов, ищущих новых земель.
Южная Россия и Каспий
При этом на Волге не могло быть подобных шведских поселений, поскольку многие волжские большие города появились задолго до прихода на территорию Руси викингов и были связаны с торговлей пушниной. Ибн Хордадбех (сер. IX века) описывает купцов из этих городов, представляя их 'некими европейцами (сакалиба), привозящими шкуры бобров и мех черно-бурых лисиц, а также мечи из дальних краев своей земли к Черному морю. Греческий император просит десятую часть от всех товаров, а если они едут на рынки по Дону через Хамлидж, столицу хазар, хазарский каган также просит свою долю. Когда купцы достигают Каспия, они снова садятся на корабль. Иногда купцы привозят свои товары на верблюде из Гургана в Багдад, где славянские евнухи служат им переводчиками. Они говорят, что являются христианами и поэтому платят налоги как иноверцы'. Грубый скандинав, путешествующий с верблюжьим караваном и торгующий в утонченном Багдаде, оказывается невероятно далеко от ладьи Отера, огибающей Норд Кап. Но оба они являлись прежде всего торговцами; хотя мы не должны преувеличивать важность викингов в мировой торговле, основываясь на данных о исключительно высокой ценности мехов в IX веке, которые выступали в качестве предметов роскоши. Но торговля пушниной, медом, воском, дегтем, оружием и рабами позволяла многим купцам создать хороший запас из разного рода товаров на рынках в дельте Волги, чтобы пополнить старый. С ним скандинавские торговцы как профессиональные купцы, а не простые 'экспортеры', прибывали в великий международный торговый центр в Гургане.
К концу IX века также относятся и первые грабительские набеги викингов на Восток. От 910 до 912 года норманнский флот из 16 кораблей пересек Каспий и атаковал Абаскун, убив при этом многих мусульман. В 912 году, по сообщению аль-Масуди, который обычно всегда преувеличивает, викинги возвратились с 500 кораблями, в каждом из которых находились 100 человек. Хазары Итиля могли воспрепятствовать походу викингов вниз по Волге, но в обмен на обещанную половину доли награбленного добра они пропустили их в Каспий. После того как норманны взяли Баку — его нефтяные запасы были уже известны в то время, — они проникли на территорию Азербайджана, пройдя значительное расстояние за три дня пути от побережья. В конце концов викинги потерпели поражение, а те, кто избежал смерти на поле боя, были убиты позднее, когда возвращались обратно по Волге. Аль-Масуди сообщил, что после своего разгрома викинги не появлялись в этих краях и с тех пор не было больше грабежей и разорений. Данное сообщение относится к 943 году, когда состоялся еще один великий набег. Описания его, представленные арабским автором Ибн Мискавейхом (умер в 1030 году), такие детальные, что они, очевидно, записаны со слов очевидцев данных событий. В то время как первые небольшие набеги предпринимались незначительными группами прибывавших по рекам с Севера викингов, ясно, что большие флоты, участвовавшие в завоевательных походах X века, должны были возглавляться теми норманнами, которые обосновались в Киеве. Ранее, в 860 году (по летописи Нестора), они атаковали сам Константинополь и снова напали на него в 941 году.
Совершенно иным для скандинавских купцов, в отличие от традиционных морских побережий и рек, представлялся торговый путь, проходивший через великую пустыню. Он начинался в государстве булгар в излучине Волги, проходил через Хорезм и Хорасан и достигал Китая. Из Восточного Халифата в Булгарию поступало огромное количество серебра для приобретения всевозможных товаров на ее рынках, и многие арабские дирхемы, отчеканенные на Востоке, могли таким образом попасть к скандинавские сокровищницы. Встречающиеся изредка погребения в районе верхней Волги, свидетельствуют о внезапных смертях купцов, участвовавших в торговых предприятиях, но исследователи находят также небольшие скандинавские кладбища, которые, скорее всего, появлялись при постоянных поселениях в таких местностях княжеств Ярослава и Владимира, которые напоминали скандинавам о средней Швеции. Некоторые из этих погребений, относящихся к X веку и, возможно, к самому началу XI века, содержат предметы скандинавского и финского происхождения. Если бы мы были ограничены только этими археологическими
