высших умственных способностей человека. В статье, открывавшей журнал, он попытался, так сказать, поставить на место конкурентов – евгенические журналы, и указал на евгенику как угрозу одаренности (по его мнению, евгенический идеал исключает психические болезни, которые он трактовал как условие таланта).
В конце 1926 г., когда первые книжки журнала дошли до Москвы, Н. В. Попов прочел в заседании Русского евгенического общества доклад с критикой работ Сегалина и общего направления «Клинического архива». Обширный текст был напечатан в «РЕЖ» в 1927 г. (том V, вып. 3–4). Такой отклик не входил в планы Сегалина. Он ответил (т. IV, вып. 3, 1928) двумя статьями с критикой – не Попова, не Кольцова или «РЕЖ», – а работ Филипченко по статистическому обследованию людей интеллектуального труда Петрограда, упирая на то, что евгеника ученых не может, по его мнению, работать без эвропатологии.
Но эти статьи были – ничто, рядом с публикацией в университетской многотиражке:Приводим содержание 8 №№ журнала «Известия Бюро по евгенике» за 1922–1930 гг. и главные работы Ю. А. Филипченко по евгенике.
Наши выдающиеся ученые{9} Ю.А. Филипченко
«Der Schutz der geistigen Arbeiter, und
speziell der hochbegabten, ist eine
Hauptaufgabe der Rassenhygiene».
Lenz
Если с точки зрения евгеники группа ученых, как один из типичных представителей нашей интеллигенции, представляет особенный интерес, то в еще большей степени это можно сказать про тех немногочисленных, избранников, таланта, которых можно назвать
Нельзя не признать, что в этом отношении мне улыбнулось исключительное счастье. В декабре 1921 года при Комиссии по улучшению быта ученых было организовано особое совещание из ряда специалистов для разделения всех петербургских ученых на группы по выдаче им так называемого дополнительного академического обеспечения.
Согласно особой инструкции при этом было установлено 5 категорий научных специалистов:
а) начинающие молодые ученые;
б) самостоятельные преподаватели и научные работники высших учебных заведений и научных учреждений;
в) крупные ученые с большим научным и научно-учебным стажем;
г) выдающиеся ученые, являющиеся инициаторами и виднейшими представителями в России крупных научных направлений и школ;
д) ученые мирового значения, а равно крупнейшие представители данной науки.
Таким образом, четвертая и пятая группа этой классификации и заключает в себе тех, кого можно назвать выдающимися учеными.
Конечно, при включении в эти группы одних и не включении других были сделаны ошибки, без которых не обходится ни одна человеческая работа. Однако самый состав комиссионного совещания гарантировал в этом вопросе большее беспристрастие и объективизм, чем если бы подобный выбор был сделан как-нибудь иначе. Во всяком случае, вторичный пересмотр списков полгода спустя, уже при несколько ином составе совещания и других условиях, внес в первоначальную редакцию состава двух высших групп ученых лишь очень незначительные изменения за исключением некоторых дополнений и перемещений.
Всего в четвертую и пятую группу первоначально было зачислено несколько больше 100 петербургских ученых. Этот первоначальный список (а не окончательный, который был утвержден в Москве) и послужил основой для моего специального обследования выдающихся ученых Петербурга, где их, конечно, гораздо больше, чем в других городах России. Однако при этом мною были сделаны некоторые существенные отступления от списка, которые должны быть оговорены.
Что касается до представителей пятой (высшей) группы, то они были включены в мой личный список подлежащих опросу лиц целиком – их оказалось 24 человека. Напротив, из четвертой группы я исключил всех медиков и инженеров, как представителей не столько теоретического, сколько более прикладного знания, которые в силу этого, мне казалось, не могут быть непосредственно сравниваемы с представителями других специальностей. Совершенно несомненно, что выдающийся хирург, гинеколог, инженер путей сообщения и т. п., даже если он является профессором и ученым, резко отличается по всем своим способностям и укладу ума от выдающегося философа, математика, историка и т. д. При этом сокращении число лиц из четвертой группы уменьшилось до 56 человек.
Словом, составленный мною для себя руководящий список содержал 80 имен различных представителей теоретического знания, среди которых и были распространены анкетные листы с рядом вопросов о них самих, о их предках, супругах, детях, причем многие из этих вопросов не ставились совсем в первоначальной анкете среди всех ученых вообще. Характер этих вопросов будет совершенно ясен из дальнейшего, почему мы можем здесь их не перечислять.
Всего мною было получено после 8 месяцев довольно энергичных усилий по сбору этого ценнейшего материала 60 ответов. Однако я решил пойти и дальше и быть более строгим, чем работавшее над этим вопросом совещание. Будучи членом обоих сессий последнего, я имел возможность учесть те оттенки научной квалификации лиц, включенных в четвертую группу, которые одного из них позволяют поставить уже на границе пятой, а другого приближают, напротив, к третьей. Разбив затем всех ответивших мне лиц по главным специальностям, я отвел слабейших (если можно так выразиться) представителей выдающихся ученых каждой, в результате чего у меня осталось только 50 анкет.
Если бы можно было опубликовать имена этих 50 лиц, которым, как и всем ответившим на анкету, позволяю себе высказать и здесь мою самую глубокую благодарность, то, вероятно, самый строгий критик должен был бы признать, что мною, действительно, было обследовано все то наиболее выдающееся, чем по праву может гордиться наша петербургская популяция ученых. Однако – «nomina sunt odiosa», почему мы приведем здесь лишь распределение их по специальностям.
Если сравнить это распределение по специальностям с распределением по специальностям петербургских ученых вообще (таблица XXII предыдущей статьи), то окажется, что разницы между ними нет – соотношение числа физико-математиков и представителей гуманитарных наук приблизительно одно и то же.
Таблица I. Специальности
1 Понимая под этим, как и дальше, упомянутых выше 80 лиц.
2 Понимая под этим, как и дальше, только 50 лиц.
Переходам к возрасту выдающихся ученых (все они были мужского пола), для которого имеются следующие данные:
Таблица II.
Определяя для каждого из этих рядов его среднюю величину (М) и квадратическое уклонение (σ), получаем весьма близкие величины
Таким образом, выдающиеся ученые являются в среднем на 10 лет старше всех ученых вообще (см. таблицу II предыдущей статьи), а средний год их рождения весьма близок к среднему году рождения всех ученых, родившихся до 1880 года (с. 16) – обстоятельство важное для сравнения детности тех и других.
При рассмотрении второго вопроса, о происхождении выдающихся ученых, мы будем различать, как делали и для всех ученых вообще, с одной стороны, место рождения и происхождения их (понимая под последним место рождения отца), а с другой, национальность.
Данные для места рождения и происхождения приводятся в следующей таблице, отвечающей таблице под тем же номером в предыдущей статье [111] .Таблица III. Место рождения и происхождения
Здесь, прежде всего, бросается в глаза, что первое место даже в смысле места рождения занимает центр с Поволжьем, т. е. исконно великорусские губернии. Второе заметное отличие от таких же данных для всех ученых вообще – это более слабая роль уроженцев Западного края: в качестве места происхождения он перемещается со второго места на третье, а в качестве места рождения – с третьего на пятое; нечто подобное испытывает и Петербург. Вообще по месту своего происхождения около половины обследованных нами выдающихся ученых происходят из чисто великорусских губерний и около четверти из украинских и вообще южнорусских: для всех ученых вообще соответствующие цифры несколько ниже (0,40 и 0,17).
Вопрос о происхождении жен выдающихся ученых на основании данных анкеты не мог быть выяснен с такой же полнотой, почему мы не приводим относящихся сюда цифр. Отметим лишь, что здесь, вероятно, чисто случайно, первое место принадлежало уроженкам Южной России (31 %), затем центральных губерний (27 %) и Петербурга (16 %), но было не вполне ясно, откуда родом их отцы.
Относительно
