кусок доски у меня в руках и тут же отвел взгляд.
— Забрать что? — поинтересовался я. Рукава его куртки немного задрались, и я увидел дорогие часы.
— Посылку, которую ваша жена должна была доставить своей подруге, Белинде Мортон.
— Моя жена мертва.
Он кивнул.
— Так получилось, что она умерла в тот день, когда должна была передать посылку.
— Не знаю, о чем вы говорите.
И тут я вспомнил о конверте, который Белинда отдала Шейле.
Мужчина потер правой рукой подбородок, словно размышляя, как со мной поступить. Когда он это сделал, его рукав вздернулся еще выше, обнажая татуировку — украшенная орнаментом цепь обхватывала запястье.
— Нравится мой «Ролекс»? — спросил он.
— Подделка?
Он кивнул, явно впечатленный моей наблюдательностью.
— У вас острый глаз.
— На самом деле нет. Но ведь это ваша специализация, так?
Он взглянул на меня с любопытством, но ничего не сказал.
— Вы Соммер, — продолжил я. — По крайней мере это одно из ваших имен. И вы занимаетесь продажей контрафактного товара.
Мои слова возымели должный эффект. Я видел, как он удивленно заморгал под темными очками.
— Мистер Твейн рассказал вам обо мне. — Это не был вопрос. Мне показалось, будто таким образом он давал мне понять, что следил за мной, или за Твейном, или за нами обоими.
— Почему моя жена звонила вам в день своей смерти? — спросил я.
Он прислонился к машине. Я крепко сжал кусок доски.
— Она оставила сообщение, в котором значилось, что не сможет этого сделать, — ответил он. — Вы не знаете почему?
— Нет.
— Я считаю, она передумала. Или кто-то заставил ее это сделать. Возможно, вы к этому причастны?
— Вы все неправильно поняли.
Соммер улыбнулся.
— Послушайте, мистер Гарбер, давайте не будем ходить вокруг да около. Я знаю, как это бывает. В последнее время у вас возникли проблемы с деньгами. А в руках у вашей жены неожиданно оказались приличные бабки. И вы подумали: «Это же решит многие мои проблемы!» Ну как, достойная версия?
— Не очень.
Внезапно что-то привлекло его внимание.
— Ваша соседка всегда следит за происходящим на улице?
— Соседская бдительность, — прокомментировал я.
Соммер перевел взгляд с дома Джоан Мюллер на меня.
— Похоже, мы оказались в центре всеобщего внимания, — заметил он. — Ведь это ваша дочурка смотрит на нас в щелочку между шторами?
Стараясь говорить как можно спокойнее и крепко сжав кусок доски, я ответил:
— Только троньте ее, и я забью вас до смерти.
Он поднял руки, словно мой тон смутил его:
— Мистер Гарбер, вы меня неправильно поняли. Разве я угрожал вам? Или вашей дочери? Я всего лишь бизнесмен, который хочет завершить сделку. Если кто-то здесь и угрожает, так это вы мне.
На мгновение я задумался над тем, как поступить.
— Эти деньги, эта посылка — вы хотите сказать, Белинда отдала ее моей жене, чтобы она доставила ее вам?
Соммер едва заметно кивнул.
— Почему бы вам сегодня не заехать попозже к Белинде? — предложил я. — Возможно, у нее будут для вас новости.
Соммер задумался.
— Ну хорошо. — Он указал на кусок доски. — В противном случае нам снова придется встретиться.
Соммер повернулся и пошел к своей машине. «Крайслер» так быстро сорвался с места, что я не успел записать его номер. Секундой позже он свернул за угол и скрылся из виду.
— Я не звонила в «девять-один-один», — веселым голосом отчиталась Келли. — Мне показалось, вы с ним просто мило болтали.
Глава тридцать первая
Эмили Слокум застала отца в ванной, когда тот брился.
— Папа, там кто-то стоит у двери, — сказала она равнодушным и бесстрастным голосом.
— Что? Еще нет восьми часов. Кто это?
— Какая-то леди, — ответила Эмили.
— Какая еще леди?
— У нее полицейский значок.
Эмили вошла в родительскую спальню и села смотреть телевизор, пока Даррен Слокум стирал полотенцем крем для бритья с лица. Застегивая пуговицы на рубашке, он взглянул на дочь. Все эти дни Эмили только и делала, что сидела, бессмысленно уставившись в экран телевизора широко открытыми глазами, словно находилась в состоянии транса.
Слокум, закончив застегивать пуговицы, направился к входной двери. Рона Ведмор стояла на отделанном плиткой крыльце.
— Боже, Рона, почему ты не представилась Эмили? — Они обменялись рукопожатиями.
— Я ей сказала, — возразила детектив Ведмор. — Но думаю, она забыла.
— Только что заварил кофе. Не хочешь?
Ведмор ответила утвердительно и прошла вслед за ним на кухню.
— Как у тебя дела?
— Не очень, — признался Слокум, ставя на стол пару кружек. — Я очень беспокоюсь за Эмили. Она вообще не плачет, хотя лучше бы немного поревела. Все держит в себе. И пустота во взгляде.
— Не отвести ли ее к доктору?
— Да, вполне вероятно. Я хочу, чтобы эту неделю она побыла дома и не ходила в школу. Сестра Энн часто навещает нас и очень помогает мне. Сегодня мы собираемся на маленькую семейную службу.
— Даррен, мне нужно задать тебе еще несколько вопросов, — сказала Ведмор.
— Хорошо, — ответил он. — Сливки, сахар?
— Я предпочитаю черный кофе. — Она взяла у него кружку. — Ты больше ничего не можешь сообщить о том, почему Энн поехала поздно вечером на пристань одна?
Слокум пожал плечами:
— Не знаю. Иногда, если Энн не может… то есть не могла уснуть, она уходила гулять среди ночи или уезжала куда-то. Может, она хотела полюбоваться с причала на пролив и немного отвлечься.
— Но ты же говорил, что она собиралась повидаться с Белиндой Мортон?
— Все верно. Но они так и не встретились.
— Тогда почему же она поехала сначала в порт?
— Я же сказал: возможно, ей нужно было немного развеяться.
