тут же все расскажу Ведмор.
— Вы хотите еще что-то добавить? — подтолкнула она меня.
— Нет. По крайней мере не сейчас.
Ведмор сделала еще пару заметок, затем подняла взгляд.
— Мистер Гарбер, — сказала она тоном врача, советующего своему пациенту не волноваться, пока он ожидает результатов исследования, — думаю, вам лучше всего пойти домой. Позвольте мне этим заняться. Я позвоню кое-куда.
— Найдите этого Соммера, — посоветовал я. — Задержите Даррена Слокума и допросите его хорошенько.
— Я прошу вас проявить терпение и позволить мне выполнить свою работу.
— Что вы теперь собираетесь делать? После того как уедете отсюда?
— Я отправлюсь домой и приготовлю ужин для себя и своего мужа, — заявила Ведмор и посмотрела на прилавок «Макдоналдса». — А может, куплю что-нибудь здесь. Завтра же я постараюсь проверить вашу информацию.
— Вы считаете меня чокнутым? — спросил я.
— Нет, — ответила она, глядя мне в глаза. — Я так не думаю.
Хотя я верил, что она воспринимает меня всерьез, ее намерение ждать до завтра вызывало тревогу.
Значит, сегодня вечером мне придется действовать самому.
Ведмор предупредила, что будет на связи, поднялась из-за стола и встала в очередь за заказом. Я некоторое время наблюдал за ней, потом перевел взгляд.
Перед ней стояли два мальчишки-подростка. Они весело толкали друг друга и заглядывали в айфон или похожий на него телефон, который один из них держал в руке. Я узнал одного из подростков. Он был с Бонни Уилкинсон, когда я столкнулся с ней в магазине. Стоял рядом, пока она советовала мне рисовые хлопья. И это было незадолго до того, как я узнал о готовящемся процессе.
Кори Уилкинсон. Юноша, чей брат и отец погибли из-за того, что машина Шейлы перегородила съезд.
Мне не хотелось сидеть и смотреть, как они пройдут мимо меня с подносами. От одного их вида меня бросало в дрожь.
Я сидел в своей машине и уже собирался повернуть ключ зажигания, когда эти двое вышли из «Макдоналдса». Оба держали в руках коричневые пакеты с едой и пластиковые стаканы. Они быстро прошли через парковку и сели в маленький серебристый автомобиль. Кори устроился на пассажирском сиденье, другой парень занял место водителя.
Машина оказалась «фольксвагеном-гольф», модель середины девяностых. К короткой антенне, прикрепленной на крыше сзади, был привязан декоративный желтый шарик размером чуть меньше теннисного. Когда машина промчалась мимо, я заметил изображенный на нем улыбающийся смайлик.
Глава сорок пятая
Артур Твейн полулежал на кровати в номере гостиницы «Джаст инн тайм», на коленях у него был ноутбук, на покрывале рядом — мобильный телефон. Он с удовольствием остановился бы в более приличном месте, но в остальных отелях города не оказалось свободных номеров.
Твейн не особенно продвинулся в расследовании. Белинда Мортон не пожелала говорить с ним. Даррен Слокум — тоже. Единственным человеком, ответившим на его вопросы, стал Глен Гарбер. Но у Твейна в списке имелось еще несколько имен — это были женщины, которые посещали вечера Энн Слокум: Салли Дейл, Памела Форстер, Лора Кантрелл, Сьюзан Джениган, Бетси Пинтер. Он задержится в Милфорде еще на пару дней, попробует переговорить с некоторыми из них и попытается выяснить, откуда поступали сумки.
Уверен Твейн был только в одном: Слокум и его умершая жена являлись центральным звеном всей этой истории. Они привозили товар в эту часть штата Коннектикут. Энн продавала сумки, еще человека два-три брали у них на реализацию лекарства, а кроме того, они приторговывали строительными материалами, особенно легкими и малогабаритными. Например электрооборудованием. Никакого токсичного гипсокартона.
Нельзя сказать, будто Твейна не волновало ничто, кроме сумок, но его счета оплачивали компании, связанные с модной индустрией. Если расследование дела о контрафактных лекарствах выведет его на поддельные сумки, это будет просто великолепно, но если все случится наоборот, он не станет выполнять работу бесплатно. Однажды, разбираясь с подделками «Фенди», он наткнулся на фабрику, производящую контрафактные DVD в подвале дома в Бостоне. Они штамповали в день примерно пять тысяч копий фильмов, которые еще показывали в кинотеатрах. Твейн позвонил в отдел, занимавшийся подобными расследованиями, и через неделю в это место нагрянула полиция.
Твейн сочинял электронное послание в офис о том, как продвигается дело, когда в дверь постучали.
— Секундочку! — крикнул Твейн, отложил ноутбук, опустил ноги на пол и в одних носках поспешил к двери. Ему понадобилось всего шесть шагов, чтобы преодолеть расстояние от кровати до входа. Твейн посмотрел в глазок. Там совсем черно. Твейн еще не проверял глазок. Возможно, он был сломан или к нему приклеили жвачку. В такой дыре может случиться что угодно, а уборщица ничего и не заметит.
Возможно, глазок закрыли пальцем.
— Кто там? — спросил он.
— Глен Гарбер.
— Мистер Гарбер?
Твейн не помнил, говорил ли Гарберу, в каком отеле остановился. Кстати, он еще и не успел снять этот номер, когда приезжал к Гарберу. Однако Твейн дал ему визитную карточку. Так почему же Гарбер не позвонил ему, вместо того чтобы выслеживать его здесь?
Не хочет ли он рассказать Твейну нечто такое, что считает небезопасным обсуждать по телефону?
Если это вообще Гарбер.
— Вы можете отойти немного от двери? — попросил Твейн и снова заглянул в глазок. — Я вас не вижу.
— Конечно, — проговорил мужчина по другую сторону двери. — Как теперь?
Глазок по-прежнему оставался черным. Значит, он сломан или нежданный гость по-прежнему закрывал его пальцем.
— Подождете минуту? — сказал Твейн. — Я только из душа.
— Да, никаких проблем, — послышался голос.
Портфель Твейна лежал на столе. Он открыл его, сунул руку во внутренний карман крышки и вытащил оттуда пистолет с коротким дулом. Сжав в руке оружие, Твейн почувствовал, как к нему возвращается утраченная было уверенность. Он посмотрел на ботинки, стоявшие на полу у кровати, и подумал было надеть их, но решил не тратить попусту время. Вернулся к двери и еще раз посмотрел в глазок.
Темно.
Он снял цепочку и осторожно повернул ручку.
Все произошло в одну секунду.
Дверь ударила Твейна с ужасающей силой. Если бы она просто в него врезалась, этого оказалось бы достаточно, чтобы обезвредить детектива, но она еще саданула его по ноге, на которой был только носок. Он заорал от страшной боли и рухнул на пол.
В комнату кто-то вошел. Быстро и тихо. Твейн никогда прежде не видел этого человека, но сразу понял, кто это. Он заметил, что руки Соммера в перчатках и в одной он сжимает пистолет.
Невзирая на боль, Твейну все же удалось схватить свой пистолет. Он прижался спиной к дешевому
