фабричному ковру, неуклюже раскинув ноги. В этот момент он напоминал раздавленную гусеницу. Твейн быстро согнул руку, стараясь взять Соммера на мушку.
Щелк.
Твейн почувствовал, как что-то обожгло ему правую руку, и выронил пистолет. Он хотел подобрать его, но боль в руке отличалась от боли в ноге. Она обрушилась на него внезапно и со всей силой.
Соммер подошел к нему и наступил на запястье, чтобы Твейн уже не смог схватить оружие. Твейн посмотрел на дуло пистолета Соммера и заметил на конце глушитель.
Щелк.
Вторая пуля угодила Твейну прямо в лоб. Тело пару раз дернулось и затихло.
Телефон Соммера зазвонил. Он убрал пистолет и взял трубку.
— Да?
— Что ты делаешь? — спросил Даррен Слокум.
— Улаживаю дела, о которых ты мне говорил.
Слокум замялся, словно хотел о чем-то спросить, но передумал.
— Ты собирался к Белинде, чтобы забрать у нее деньги. Гарбер предупредил тебя, что нужно заехать к ней вечером.
— Да. Я звонил ей. Она сказала, деньги у нее. Но возникли какие-то проблемы. Они связаны с ее мужем.
Соммер посмотрел вниз и отошел от тела. Из раны вытекла кровь, и он не хотел испачкать ботинки.
— Да, Джордж — тот еще фрукт. Иногда он бывает ужасно упрямым.
— Это не составит проблем.
— Я поеду с тобой. Если деньги у нее, восемь кусков из той суммы мои. Мне нужно оплатить похороны.
Глава сорок шестая
Я выехал на дорогу и сел на хвост серебристому «гольфу».
Ночью, когда стреляли в мой дом, полицейский сказал Ведмор, что моя соседка — Джоан Мюллер — видела проезжавшую мимо маленькую серебристую машину с каким-то круглым желтым предметиком на антенне.
Автомобиль, за рулем которого сидел друг Кори Уилкинсона, полностью соответствовал тому описанию.
Я перестроился в соседний ряд и поехал за ними. На блокноте, закрепленном на приборной панели, записал номер машины. Сначала я думал прекратить преследование, позвонить в полицию и сообщить номер, но не так мне хотелось разобраться в этом деле.
Я следовал за «гольфом» всю дорогу до «Пост-молла», где сидевший за рулем парень высадил Кори прямо у дверей торгового центра, неподалеку от «Мейсис». Кори забрал пустые коробки из «Макдоналдса» и выбросил в мусорный бак, а его приятель умчался прочь. Кори уже начал подниматься по ступенькам магазина, когда я подъехал поближе, опустил стекло и окликнул его:
— Привет, Кори!
Юноша остановился и оглянулся. Он смотрел на меня секунды три, пока наконец не узнал. Затем его лицо приняло удивленный и возмущенный вид, он повернулся и продолжил подниматься по лестнице.
— Эй! — крикнул я. — Поговорим насчет моего окна?
Кори снова остановился и обернулся. На этот раз очень медленно. Я поманил его, но он не двинулся с места. Тогда я сказал:
— Либо мы обсудим это прямо сейчас, либо я звоню в полицию. У меня есть номер машины твоего друга. Как ты думаешь, что бы он тебе посоветовал?
Кори спустился и встал в футе от моей машины.
— Залезай, — велел я ему.
— У вас какие-то проблемы?
— Я сказал, залезай. Или ты сядешь ко мне в машину, Кори, или я звоню в полицию.
Он помедлил еще три секунды, затем открыл дверь и сел. Я нажал на газ и направился к трассе.
— Как зовут твоего дружка? — спросил я.
— Какого еще дружка? — Он смотрел вперед.
— Кори, я могу выяснить это сам. Так что перестань прикидываться дурачком. Отвечай мне.
— Рик.
— Какой еще Рик?
— Рик Стал.
— Как все произошло той ночью? Рик был за рулем? А ты стрелял?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ладно, подожди, здесь нам придется развернуться.
— Что? Зачем?
— Я направляюсь в полицейский участок. Хочу представить тебя детективу Роне Ведмор. Она тебе понравится.
— Хорошо-хорошо! Какое вам дело?
Я пристально посмотрел на него:
— Какое мне дело? И ты еще спрашиваешь? Ты хочешь знать, какое мне до этого дело? Вы, два клоуна, стреляли в мой дом. Выбили окно в комнате моей дочери! — Я наставил на него палец. — Это была комната моей дочери, твою мать! Тебе понятно? И она была там. Так вот, какое мне дело…
— Но послушайте…
— Мне очень жаль из-за того, что случилось с твоим отцом и братом, и я понимаю, кого ты во всем винишь, но даже если ты считаешь, будто моя жена уничтожила ваше, мать его, семейное древо, ты не имел права стрелять в комнату моей дочери! — Я повернулся, схватил его за руку и встряхнул. — Ты понял, о чем я говорю?
— Ой! Да! — промямлил он.
— Я не слышу!
— Да!
Я продолжил давить на него:
— Кто стрелял?
— Мы не знали, что в комнате кто-то был, — сказал он. — Мы даже не знали, чья это комната. — Я сильнее сжал его руку. — Это был я. Это сделал я. Рик вел машину — у меня еще даже нет прав, — а я сидел на заднем сиденье, опустил окно и выстрелил, пока мы проезжали мимо. Но клянусь Богом, я просто хотел стрельнуть вам в дом или в машину. Я даже не знал, что разобью окно. И причиню вред кому-нибудь в доме!
Я больно выкрутил ему руку и отпустил. Следующие несколько миль мы ехали молча. Наконец я произнес:
— Просто скажи мне.
— Что?
— О чем вы думали, когда делали все это?
— Думали?
Я едва не рассмеялся.
— Понятно: значит, в тот момент вы вообще не думали. И все же как, черт побери, такое пришло вам в голову?
— Мне просто хотелось что-нибудь сделать, — тихо сказал он. — Понимаете, моя мама судится с вами, и я не мог оставаться в стороне. — Он повернул голову, и я увидел в его глазах слезы. — Она не единственная, кто потерял близких людей. Я тоже остался без отца и брата.
