Серафим Саровский

помещику с отказом и объяснил нежелание старца видеть его. Тогда помещик зарыдал и признался, что действительно душа его исполнена самых нечистых чувствований и помышлений.

Вскоре после этого помещика пришел в «ближнюю пустыньку» другой странник, из простого сословия, с этим же послушником. Старец жал голыми руками осоку и как только услышал, что какой-то странник из Киева желает получить его благословение, тотчас сказал: «Приведи его!» Когда они подошли, благословились и сели около отца Серафима, старец стал говорить страннику, чтобы тот оставил избранный путь, снял бы с себя вериги, обулся бы и возвратился домой, потому что там жена и дети очень тоскуют о нем, а дома занялся бы хлебной торговлей. «Мню, что весьма хорошо торговать хлебом, у меня же есть знакомый купец в Ельце. Тебе стоит только прийти к нему, поклониться и сказать, что тебя прислал к нему убогий Серафим, он тебя и примет в приказчики». С тем странник и ушел, а по дороге в монастырь рассказал послушнику, что действительно он мещанского сословия, всегда занимался хлебной торговлей, чем и содержал свое семейство. Но из любви к Богу — без рассуждения, без наставления и старческого благословения — пожелал странствовать. И поэтому, оставив безо всякой помощи свое семейство и выпросив от общества годовой паспорт, босиком и в веригах отправился в Киев на поклонение святым мощам.

Саровской обители святой старец не раз предсказывал события, так или иначе касающиеся общественной жизни.

Отец Серафим предсказал холеру в России и открыто предвозвещал, что ее не будет ни в Сарове, ни в Дивееве. И действительно, во время страшной эпидемии не умерло в монастыре ни одного человека.

С 1831 года старец возвещал о предстоящем голоде. Встречаясь с отцом Нифонтом, настоятелем монастыря, он ему твердил: «Голод будет, голод будет». Для предотвращения бедствия он советовал сделать запас хлеба в шесть годовых потреб, заметив, что при его жизни четвертый раз наступает голод, а обитель Саровская никогда не имела недостатка в хлебе. Маловерные и ропотливые братия стали порицать старца. Но обстоятельства оправдали его слова. В скором времени после предсказания действительно начался голод. Цены на хлеб за несколько недель возросли до невероятных пределов, а потом иссякли и источники, из которых голодающий край получал хлеб.

Саровский лес при игумене Нифонте приносил много пользы монастырю. Все стали смотреть на него как на источник дохода для обители. Между тем отец Серафим предугадал и предсказал бурю, которая действительно спустя некоторое время прошлась по лесу, переломав много деревьев, о чем монастырское начальство весьма сожалело.

Однажды пришел к отцу Серафиму генерал-майор А. Е. М., чтобы вместе с женой, имевшей большую веру в старца, получить благословение и наставление. Это случилось в пятницу. Старец спросил пришедших после беседы, долго ли они собираются пробыть в монастыре, и советовал им не раньше воскресенья после поздней литургии выехать, потому что «в воскресенье у нас в обители будет торжество и молебствие». Генерал спрашивал о причине этого торжества у монахов и даже у самого отца Нифонта. Все отвечали, что никакого торжества не будет и не предвидится. Но когда игумен говорил с генералом, вошел монастырский служитель и подал с почты пакет с письмами, среди которых неожиданно для всех был указ о рождении великой княжны, по которому на следующий день, в воскресенье, в соборном Саровском храме было отслужено благодарственное молебствие и весь день раздавался колокольный звон в обители. Даже игумен Нифонт удивился предсказанию, еще не веря в прозорливый дар старца Серафима.

Некоторым людям он предсказывал смерть, желая, чтобы они задумались над своими грехами и не перешли в Вечность без покаяния. Пришла однажды к старцу одна женщина из г. Кадома Тамбовской губернии. Старец принял ее с особенной любовью и между прочими советами и наставлениями просил поговорить со своим мужем, избранным в члены городского общества, о том, чтобы тот исправил свои дурные привычки невоздержанности, дерзкого и несправедливого, немилосердного отношения к ближним. «Если муж твой не оставит этих страстей, то он непременно будет наказан Богом неожиданной смертью», — сказал старец напоследок, взял с печки пучок спичек, подал женщине и прибавил: «На, возьми эти спички, храни их».

Предсказание о смерти мужа сильно смутило женщину, и она не раз потом рассуждала с домашними и знакомыми о странном подарке отца Серафима, но никто не мог растолковать его значение. Наконец, наступил тот страшный час, когда предсказание исполнилось. В один несчастный для этого семейства день над городком собралась ужасная гроза. Раньше в таких случаях благочестивые люди усердно молились от избавления от напасти. Стали молиться и та женщина со своим мужем. Двое их маленьких детей уже спали недалеко от окна. Вдруг над их домом разразился сильный удар грома, и в одно мгновение, вслед за сверкнувшей молнией, оторвался от окна деревянный карниз и расщеплен был в мельчайшие спички, большая часть которых вонзилась в лицо мужа. Пораженный этим ударом, он жил недолго и вскоре умер. Но ни дети, спавшие рядом с окном, ни их мать, молившаяся около мужа, совершенно не пострадали. Вот когда бедная женщина вспомнила слова отца Серафима и поняла значение его странного подарка.

Жизнь — сложная штука. Иные и не думали, что, живя чинно и благородно, могут внезапно впасть в постыдную страсть. Старец и такое предсказывал и объяснял, почему это произойдет. «Необычен случай с племянником княгини Г. из Нижнего Новгорода. Княгиня очень почитала старца Серафима и при случае послала к нему своего племянника, подполковника В. Ф. Островского. Батюшка принял его милостиво и среди наставлений вдруг сказал: «Ах, брат Владимир, какой же будешь пьяница!»

Можно представить, как огорчили подполковника слова прозорливца, — ведь у него имелось столько прекрасных талантов и пользовался он ими во благо ближних: своих подчиненных подполковник любил как отец родной. Он сильно смутился, потому что предсказание было будто не ему — себя он знал, пьянство было неприлично и его званию, и образу его жизни. Старец, прозрев смущение подполковника, прибавил: «Впрочем, ты не смущайся и не будь печален: Господь попускает иногда усердным к нему людям впадать в такие тяжкие пороки. И это для того, чтобы они не впали в еще больший грех — высокоумие. Искушение твое пройдет, по милости Божией, и ты смиренно будешь проводить остальные дни своей жизни, только не забывай своего греха».

Дивное предсказание старца сбылось потом в самом деле. Вследствие разных дурных обстоятельств подполковник впал в несчастную страсть — пьянство, и, к общему прискорбию своих родных, провел несколько лет в этом жалком состоянии. В конце концов, по молитвам отца Серафима, за свое простосердечие несчастный оставил порок, но при этом и весь образ жизни переменил совершенно, стараясь жить по евангельским заповедям.

Приходили к старцу на беседу и такие люди, которые не искали себе назидания, а хотели лишь удовлетворить свою пытливость.

С подобными посетителями отец Серафим был особенно кроток, и сама кротость его служила назиданием таким людям. Один саровский инок решил, что близок конец мира и вот-вот наступит великий день второго пришествия в мир Иисуса Христа. Он отправился к отцу Серафиму, чтобы спросить его мнение на сей счет. Его помысл уже был известен старцу, но вышел навстречу иноку и смиренно сказал: «Радость моя! Ты много думаешь о Серафиме убогом. Мне ли знать, когда будет конец миру сему и наступит день, когда Господь будет судить живых и мертвых, и воздаст каждому по делам его? Нет, сего знать невозможно».

Инок в страхе упал к ногам прозорливого старца, тот поднял его и продолжал говорить: «Господь Сам сказал: о дне том и часе никто не знает: ни ангелы небесные, только Отец Небесный». Он вздохнул тяжело: «Мы, на земле живущие, сильно заблудились от пути спасительного: прогневляем Господа нехранением постов. Ныне христиане разрешают себе мясо и в святую четыредесятницу (Великий пост), и во всякий пост, среды и пятницы не блюдут. А Церковь имеет правило: несоблюдающие постов и постных дней в году в среду и пятницу много грешат. Но не до конца прогневается Господь, еще помилует. У нас вера православная, Церковь, не имеющая никакого порока. Этих ради добродетелей Россия всегда будет славна и для врагов непреоборима — имеющая веру и благочестие…

Целую книгу можно составить из известных случаев, которые подтвердили слово прозорливого старца. Но невозможно не сказать и о его другом, не менее чудодейственном даре исцеления.

Старец имел обычай приходящих к нему больных мазать маслом от лампады, горевшей перед его любимой иконой Богоматери «Умиление», которую он называл «Радость всех радостей». Когда недоверчивые люди хотели испытать его, отчего он так лечит, отец Серафим ответил: «Мы читаем в