— А какой она была величина, эта тень?
— Не знаю…
Лаурьен покачал головой:
— Это просто образ, но известна ли нам сущность этого образа?
К ним подошел магистр Штайнер. Он остановился перед Софи и молча вглядывался в ее лицо. Она пожала плечами:
— Я видел тень, — пробормотала она, — но Лаурьен считает, что это ничто…
Штайнер улыбнулся:
— О, с точки зрения метафизики это очень много. Но относительно нашего случая я бы сказал, что Лаурьен, к сожалению, прав — ничто. Наш противник умнее, чем мы думали. Он не действует с бухты- барахты, не развешивает просто так по стенкам свои бумажки. Он выжидает подходящий момент и действует, только убедившись, что его лица не увидит никто, даже надзиратель, который вообще-то бродит по схолариуму сутки напролет и замечает всё.
«И все-таки я слышала шаги, — с горечью подумала Софи. — Это был человек. Но куда он подевался?»
Больше уже эта мысль ее не покидала. И постепенно у нее в голове сформировалось весьма странное представление. Если не принимать в расчет тень, которая и действительно могла ей померещиться, то остаются еще шаги. Библиотека была закрыта, рефекториум пуст, в кухню не попасть. Что-то не состыковывается. Он был здесь. А если он здесь был, значит, он должен был куда-то подеваться. Хотя не исключена потайная дверь, известная только избранным. Этот вариант Софи отбросила, вспомнив про загадку, которую убийца навязал Штайнеру. Квадривиум.
Не прошло и двух суток, и ее подозрение упрочилось. Провалившаяся как сквозь землю фигура! Или это дух, вернувшаяся на землю душа покойного, или для этого должно быть естественное объяснение. Есть только один способ это выяснить: спрятаться в схолариуме. Пусть ее там запрут.
Однажды вечером Ломбарди читал первую лекцию в новом, специально оборудованном для занятий помещении, и Софи решила воспользоваться представившейся возможностью. Живущие в схолариуме студенты гурьбой двинулись к рефекториуму, а она, несмотря на страшный холод спряталась в саду и принялась считать свисающие с крыши сосульки. Пока все ужинали, она прокралась обратно в дом и подыскала себе темное местечко под лестницей, ведущей к комнате де Сверте. Постепенно все стихло. Студенты разошлись по спальням, служанки — по домам, и карлик запер двери. Около десяти он загасил свечи и поднялся наверх. Софи осталась одна.
Она захватила с собой свечку, хотя пользы от нее было очень мало. Огонь в рефекториуме погас, только тлели угли в камине. Поскольку почти все помещения уже закрыли, поле деятельности оказалось не слишком большим. Даже в библиотеку ей не попасть. Не заперта была только дверь в часовню, но никаких следов убийца там не оставил. Пахло ладаном, блестела освещенная свечой золотая Мадонна.
Софи тихонько пробралась вверх по лестнице. И здесь тоже закрытые двери, все, кроме одной. За ней кабинет приора. Заглядывающая внутрь полная луна позволила разглядеть пачку бумаги: счета схолариума за дрова, перья, за прислугу, надзирателя… А еще бумаги от попечителя и счета за новые книги. Отсюда, сверху, хорошо просматривались дома. Вдали она разглядела спящую реку, блестевшую в лунном свете. Она порылась в бумагах, но ничего интересного не нашла. Ей стало не по себе. Что она надеялась здесь найти? Сведения о Касалле? Она и сама толком не знала.
Софи на цыпочках спустилась вниз. Ночь впереди еще длинная, а утром нужно смешаться со студентами, и все будет шито-крыто. Хотя до этого придется посидеть взаперти.
Странный звук заставил ее замереть. Легкий, едва слышный шелест и бульканье, как будто в сад заявилась река. Похоже на воду, но откуда здесь взяться воде? Ее тут и близко нет. Софи попыталась обнаружить источник звука, где-то возле выгребных ям. А дверь в сад закрыта. На ней висит тяжелый замок. Софи уныло вернулась к лестнице. Так она мало чего добьется. Она залезла в свое убежище и задула свечку. Холод пронизывал ее до костей и долго не давал уснуть. В тяжелый, беспокойный сон она впала только под утро.
Софи проснулась, когда было еще совсем темно. Вскоре в схолариуме начали зажигать свечи и масляные лампы. Надзиратель затопил камины в рефекториуме и лекционном зале, пришедшие на работу служанки возились на кухне. Первая лекция через час, а пока придется прятаться под лестницей. Ноги затекли, тело как будто покрылось коркой льда. Она попыталась потянуться, но пришлось тут же скорчиться снова, иначе ступни попадали в свет лампы. Де Сверте спустился вниз, его голос разносился по всему дому. Двери хлопали, запах теплого молока добрался до лестницы. Господи, как же она продержится целый день, ведь у нее вместо ног ледышки, да и желудок совсем пуст?! Уже сейчас в горле подозрительно щипало, а напряженные окоченевшие конечности тряслись.
Софи ждала. Через полчаса все вышли из рефекториума и отправились на лекцию. Распахнулась дверь, послышался голос Ломбарди. Софи выбралась наружу. Теперь бы осторожненько распрямиться — поясница совсем затекла. Ей обязательно нужно домой, согреться. Но тогда она пропустит лекцию. Она выскользнула за дверь и оказалась на улице. Завтра придет новый день. Завтра будет видно.
— Ты провел в схолариуме всю ночь?
Лаурьен смотрел на Иосифа, открыв рот. Всю ночь просидеть, скорчившись, и чуть не умереть от холода?!
— Вода, — сказала Софи, — где-то там должна быть вода.
Лаурьен кивнул. Они шли по сенному рынку, утонувшему в тающем снеге. Дальше мясной ряд, там наверняка сухо.
— Это остатки римского водопровода, так говорит надзиратель. Если вода стоит высоко, он наполняется. Вот и всё.
Софи была разочарована. Всего-навсего старый канал?
— Скажи, Иосиф, а что ты, собственно говоря, ищешь?
— Сам не знаю.
— А кого ты подозреваешь? Если у тебя есть какие-то подозрения, то почему бы не сказать об этом Штайнеру?
И правда, почему? Она и сама не знала. Ей не хотелось выдвигать обвинения, опираясь на досужие домыслы.
— Скажи, кого ты подозреваешь?
Она покачала головой и отвернулась. Запах мяса и свежей крови перебивал привычную вонь от экскрементов и мочи.
— Моими исходными пунктами являются тень, которую никто, кроме меня, не видел, и шаги, которых никто, кроме меня, не слышал. У меня нет свидетелей и нет доказательств.
Впереди показался Ломбарди в сопровождении нескольких студентов. Они встретились в проходе, и Софи приветливо поздоровалась. А потом оставила Лаурьена, который вступил в разговор с одним из студентов, и с трудом стала пробираться по грязи назад. Дома она положила в кровать горячий камень и легла. В горле вращалась тысяча ножей, казалось, они вот-вот располосуют ей шею. Только бы уснуть, пропотеть и прогнать таким образом болезнь, а вечером сходить проверить, что же все-таки там, за домом. Но что она, собственно говоря, ищет? Убийцу? Не будет он ее ждать. И не предоставит в ее распоряжение неопровержимых улик. И вообще, у нее просто навязчивая идея. Иррациональная и абсолютно бессмысленная. Это даже не подозрение. Паутина. Квадривиум.
Она закуталась в одеяла и закрыла глаза. Как она устала!
Вечером Софи снова пробралась к схолариуму. На это раз она подошла сзади, со стороны сада. Здесь было какое-то заброшенное строение и обнесенные забором луга конвента. Тихое, уединенное место, лишь с колокольни церкви Святого Гереона доносился слабый звук колокола. Снег все таял и таял, превращаясь в огромные лужи. Софи попыталась заглянуть в окно пустующего дома. Разглядеть ничего не удалось, но зато она снова услышала шорох. Вполне возможно, что это водопровод, где-то глубоко под землей, в районе
