Бежать я решил нынче же ночью. Чтобы набраться сил, за ужином я дважды попросил добавки, чем очень порадовал нянечек, после отбоя надел пижаму прямо на джемпер. Потом лег под одеяло и стал ждать…
…Когда я открыл глаза, за окном стояла непроглядная темень, а из коридора не доносилось ни звука. Я, оказывается, уснул! Но на всякий случай встал, обулся, снял с вешалки куртку и вышел из палаты.
Дежурная медсестра спала на кушетке. Часы на столе показывали два часа. И я решил рискнуть. Спустился на первый этаж… осторожно прокрался мимо вахты… Вот и дверь. Один поворот ручки — и я на крыльце. Идиоты: даже двери не запирают!.. Три прыжка — и я за калиткой. От нее я припустил вперед во весь дух.
Я летел, как на крыльях. Успех и сознание собственной смелости пьянили меня. Впрочем, недолго. Очень скоро я запыхался и, остановившись, согнулся пополам, хватая ртом воздух. Немного отдышавшись, я огляделся, и мне чуть не стало дурно.
Я и не знал, что ночью на улице так ТЕМНО И СТРАШНО!!! Порыв холодного ветра всколыхнул черные кроны деревьев. Одинокий фонарь тревожно закачался, и вокруг меня заплясали чудовищные тени. Меня пробила дрожь. Я торопливо напялил куртку и трясущимися руками кое-как застегнул молнию.
Я уже решил плюнуть на свою затею и вернуться подобру-поздорову в свою палату, но внезапно у меня над ухом что-то тоненько зазвенело. Звук был негромкий и противный. Что-то прикоснулось к моему лицу… Я почувствовал слабый укол…
'Оно меня ужалило!!!' — вдруг дошло до меня.
Вот тут я узнал, что такое настоящая паника.
Совершенно обезумев, я ринулся вперед и долго бежал, не разбирая дороги, прорываясь сквозь траву и ветки, натыкаясь на стволы, запинаясь о корни. Один раз я со всего маху рухнул в какие-то странные заросли. Мое лицо и руки обожгло, как огнем.
— ПОМОГИТЕ!!! — завопил я, пытаясь подняться и получая все новые и новые ожоги; я нисколько не сомневался, что коварное растение источает какой-нибудь смертельный яд.
Я выполз из зарослей на четвереньках и увидел впереди просвет: между черных стволов проглядывало звездное небо. Шатаясь, я вышел из густой чащи и оказался на лесной опушке. Передо мной расстилалась широкая долина. Я стоял на холме, а внизу тускло светилась речная излучина. Противоположный берег тонул в тумане. Далеко на горе мерцали купола сельской церкви.
Мои колени подогнулись, и я в изнеможении опустился на землю у корней какого-то дерева. Меня укусила неизвестная тварь, меня ужалило ядовитое растение — я и мысли не допускал, что останусь в живых. Но я был слишком измучен, чтобы бояться смерти. Я решил встретить ее достойно и уселся поудобнее, прислонившись к шершавому стволу.
Мне становилось все холоднее и холоднее. Боль от ожогов слабела ('Тело теряет чувствительность!' — подумал я). Потом куртка автоматически заработала в режиме обогрева. Убаюканный шумом ветра, я начал потихоньку засыпать.
… На сей раз мой сон был уныл и скучен. Мне снилось, что я сижу в Царстве Мёртвых и плачу. Я сидел и плакал целую вечность… Но вдруг тьма вокруг слегка поредела, и передо мной, откуда ни возьмись, очутился Принц. Его лошадь бодро била копытом. Принц посмотрел на меня и неожиданно промолвил:
— Илья, проснись!
Он никогда раньше не говорил со мной! От удивления я вздрогнул и открыл глаза…
…Вокруг сияло раннее утро. В долине клубился туман, а в лесу просыпались птицы. Тоскливые сны растаяли вместе с ночью. Унылая тьма Царства Мёртвых исчезла без следа.
А Принц — остался.
Глава 4. Вот мы и встретились
Я узнал эту царственную осанку, гордый поворот головы…
Его могучий конь выставил правую переднюю ногу и, согнув шею, почесался ухом о колено. Потом потянулся к траве, но всадник одернул его поводьями:
— Нельзя, Паладин!
Я вдруг понял, что обознался. Это был не Принц, и лошадь была совсем другая — не белая, а серая в яблоках. Всадник смотрел на меня пристально, не улыбаясь. В его голосе и взгляде было какое-то потустороннее спокойствие. Длинные светлые волосы золотились в лучах зари, а бледное лицо с тонкими чертами казалось как будто прозрачным.
Тут мне всё стало ясно.
'Это Ангел! — понял я. — Он пришел за мной, потому что я умер!'
'Значит, я уже в раю?' — подумал я следом.
Трава вокруг меня сверкала, долина тонула в розовом тумане, а над головой, вместо неба, нежно сияла легкая жемчужная дымка. Вдалеке золотыми каплями горели купола. Конечно, это рай!..
Я осторожно поднялся на ноги, чувствуя себя непривычно маленьким рядом с Ангелом и его здоровенным конем.
— Тебе нравится Паладин? — спросил Ангел, похлопывая коня по шее.
Я робко кивнул.
— Хочешь прокатиться?
Тут, к моему изумлению, серый конь подогнул задние ноги и уселся по-собачьи. Ангел ждал, обняв его за шею, и я понял, что не в праве отказываться. Дрожа от волнения, я подошел к коню и, взявшись за высокую луку седла, перекинул ногу через серебристый лошадиный круп. Конь поднялся и я, вскрикнув от неожиданности, повалился прямо на Ангела и обхватил его обеими руками.
Обхват получился неожиданно широкий.
'Разве ангелы бывают толстыми?' — удивился я.
Но в следующий момент я догадался, в чем дело:
'Да у него же там, под одеждой, крылья! Он обернул их вокруг себя, чтобы не мешали ездить верхом!..'
Ангел тронул коня, и он начал спускаться в долину. Я покачивался на крупе, обнимая Ангела, благо, он не возражал. Прохладный ветер властно умывал мое лицо, и розовые клочья тумана таяли над росистой тропинкой. Я смотрел по сторонам, и с каждым мгновением становился всё счастливее. А я еще боялся умереть! Какой же я был дурак!..
Потом я представил себе, какой переполох поднимется, когда люди, оставшиеся на земле, найдут мое мертвое тело. Как ужаснутся родители, увидев мой труп, обезображенный укусами и ожогами. Как мои родственники, громко зарыдав, станут упрекать друг друга в несправедливости и жестокости. Они-то решили, что я обычный, а ко мне, вон, ангелов присылают!..
Я гордо выпрямился и даже слегка разжал руки. Ангел спросил:
— Ты больше не боишься? Хочешь, поедем быстрее?
Я кивнул. В следующую секунду я уже горько в этом раскаивался.
Ангел подобрал поводья и свистнул. Конь вздрогнул, затанцевал на месте и внезапно диким прыжком рванулся вперед. Я завопил и вцепился в Ангела мертвой хваткой.
— Эй, задушишь! — крикнул Ангел; правда, он, кажется, шутил.
Но мне было не до шуток! Чтобы не слететь с коня на полном скаку, я что есть силы прижался к Ангелу. Его широкие рукава трепетали на ветру, раздувшись, как паруса, а волосы хлестали меня по лицу. Я зажмурился, мечтая только об одном: чтобы серый конь остановился.
В конце концов это произошло, правда, не очень скоро. Я открыл глаза. Мы стояли среди светлых сосен у высокого обрыва, а далеко внизу, за высокой белой стеной, текла река. Конь фыркал, вскидывая голову, а Ангел замер в седле, неподвижный, как изваяние. За нашими спинами вставало солнце.
— Там моя родина, — неожиданно сказал Ангел, глядя в туманную даль.
— Э… мы туда поедем? — спросил я, с тревогой косясь на обрыв.
