По моей просьбе Роули отделался от дружков, которые обычно ходили за ним хвостом, и спустился к реке. Он выпил мои таблетки, даже как следует их не рассмотрев, и я вступила с ним в разговор, ожидая, когда подействует снотворное. Как я и думала, он решил, будто я пытаюсь ему понравиться, и моя смелость его заинтересовала. Потом я спросила про Ребекку — ведь он знал, что мы с ней подруги. Адам рассмеялся мне в лицо. «Так ей и надо», — сказал он. Мол, внутри ее живет плохая девчонка, которой было приятно то, что он с ней делает, — иногда даже слишком приятно, и это слегка подпортило ему кайф.
Он говорил невнятно, проглатывая слова и повторяясь, и я надеялась, что диазепам в сочетании с алкоголем притупит его реакцию. Я позволила Адаму отойти от меня на пару шагов и ударила его по затылку бутылкой из-под шампанского, которую прихватила в мусорном контейнере за баром. Толстое стекло не разбилось, а удар получился достаточно сильным. Адам как подкошенный рухнул на землю. Мне не составило труда столкнуть его в реку. Я только боялась, что, оказавшись в холодной воде, он может прийти в сознание. Но таблетки сделали свое дело. Он исчез из виду, подхваченный течением.
Я не стала стоять и смотреть, как он умирает, проклиная его и торжествуя, как положено убийцам. Зачем зря терять время? Через десять минут вернулась к себе в комнату, застирала носки, которые надела поверх туфель, когда сошла с тропинки, чтобы не оставлять следов на речном берегу (как я и предполагала, в стельку пьяный Адам не заметил этого в темноте). Бутылку я протерла начисто и опять бросила в мусорный контейнер: я знала, что ее заберут на следующий день. Полученные от него деньги я сожгла, а пепел спустила в унитаз в туалете другого крыла здания.
Потом я крепко заснула. В этом преступлении не было жертвы. Я спасла других женщин от печальной участи Ребекки. И потом, Роули заслуживал смерти.
Но я допустила ошибку: дьявольски огромную ошибку, из-за которой и попала сюда, — все рассказала Ребекке. Я знала, что это глупо, надо молчать, но меня доконали ее бесконечные предположения. Может, он утопился сам? Может, после случившегося его мучила совесть? Может, когда-нибудь он попросил бы прощения?
Смешно, но я думала, Ребекка обрадуется и поблагодарит. Однако узнав о моей хитроумной операции, она посмотрела на меня так, точно видела впервые в жизни. А Адам, хоть и плавал в Темзе лицом вниз, оказался отомщен, потому что, когда я все рассказала Ребекке, свет в ее глазах окончательно померк. С тех пор они стали тусклыми и блеклыми (оживились вновь только после встречи с тобой, и это лишь доказывает, что она так ничему и не научилась).
Мы с Ребеккой поссорились из-за Адама. Я разозлилась: она не сумела оценить то, что я для нее сделала. А Ребекка расстроилась, потому что я его убила. Это был самый лучший подарок, который я только могла ей преподнести, а она швырнула его мне в лицо. Какое-то время мы не разговаривали. У нее случился нервный срыв, и она увильнула от экзаменов. А я осталась и сдала.
На следующий год Аврил и Джеральд уговорили нас встретиться в Лондоне, и мы помирились. Разумеется, в нашей жизни многое изменилось, но мы опять стали дружить. Ребекка была разочарована плохим результатом экзаменов, однако степень бакалавра позволила ей устроиться в пиар-компанию. Эта работа очень ей подходила. Все необходимые качества — энтузиазм, организованность, умение убеждать, обаяние — у нее были в избытке. Новая Ребекка кипела энергией и всегда излучала оптимизм. Никто не замечал, что ее жизнерадостность насквозь фальшива. Она крутилась волчком, притворяясь счастливой, но на самом деле ее жизнь была пуста.
Я начала подниматься по служебной лестнице в компании «Пригар — Гюнтер», производя впечатление на нужных людей во время стажировки и решая, в какой области буду специализироваться. Слияние и поглощение предприятий, заключение сделок между влиятельными людьми — интересно, престижно, перспективно. Это меня увлекло. Я по-прежнему виделась с Ребеккой, но не чаще чем два раза в месяц. Мы переписывались по электронной почте. Иногда я ей звонила. По вечерам она, как правило, работала. Да, моя подруга потихоньку нащупала почву под ногами, но в конце концов устала и кто-то дал ей кокс — для бодрости.
Ребекке понравился кокаин. Будучи слабой, она пристрастилась к нему не на шутку.
А еще она слишком много обо мне знала.
Как я уже говорила, моя попытка свалить на тебя вину за смерть Ребекки была морально оправданна: оглянувшись назад, ты поймешь, что действительно виноват. Ты безжалостно бросил ее, сделал несчастной. Возможно, своим поступком ты напомнил ей Адама. Она считала тебя особенным, необыкновенным мужчиной. Я бы не стала лить из-за тебя слезы, но Ребекка была другой. После вашего разрыва она сильно страдала, и поэтому чересчур увлеклась наркотиками, потеряла работу, а потом стала ломать голову, где найти средства на оплату квартиры и счетов.
Ребекка отчаянно нуждалась в деньгах. Она не могла допустить, чтобы родители и друзья узнали про увольнение. Она доверилась только мне, причем совершенно напрасно: я уже начала беспокоиться на ее счет. В то время как я упорно карабкалась наверх, она стремительно и неумолимо скатывалась вниз. С одной стороны, это меня радовало (значит, моя дорогая подружка не так уж и совершенна), но больше пугало.
Потом она выманила деньги у Каспиана Фаради. По ее словам, это его потрясло: разве мог он предположить, что прекрасная молодая любовница начнет шантажировать? В моей голове прозвенел первый тревожный звоночек. Ребекка ностальгировала по прошлому, часто вспоминала Оксфорд и как-то призналась, что хочет связаться с родителями Адама — якобы просто поговорить. Но я умею читать между строк. Она знала, что я убила Роули, а я знала, что расследование может легко возобновиться, если появятся новые факты. Ребекке позарез нужны были деньги, но я не хотела одалживать. С какой стати? Это мои деньги… и моя жизнь, которую она без труда разрушила бы, выдав мою тайну. И я решила обезопаситься.
Для человека, не употребляющего наркотики, я слишком осведомлена о запрещенных фармацевтических препаратах. Воспользовавшись кредиткой своей секретарши, я заказала в интернет- аптеке рогипнол.[32] Его прислали на абонентский почтовый ящик, арендованный на то же имя. (Чтобы еще чуть-чуть замутить воду, я купила авиабилеты до Лагоса и телевизор с плоским экраном. Не волнуйся, кредитная компания заметила это, и моей секретарше не пришлось ни за что платить.) В среду вечером я пригласила Ребекку к себе на ужин. Она была так доверчива, так благодарна мне за то, что я ее кормлю! Мне показалось, она сильно похудела. Под шерстяным джемпером топорщились лопатки. Честно говоря, выглядела она не ахти. Тебе бы точно не понравилось.
План был прост. Я подмешала в ее напиток рогипнол, и она отключилась, как послушная жертва. Следующие двадцать четыре часа я держала ее в своей гостевой спальне. Каждый раз, когда бедолага начинала ворочаться, я давала ей пить, и она опять вырубалась. Ребекка не понимала, где она и что делает. Потом, когда все закончилось, я затеяла в комнате ремонт — вынесла всю мебель, содрала обои. Ты ведь знаешь, что я так и не завершила смену интерьера. Моей главной целью было не это. Мне требовалось уничтожить улики — волокна, волосы, клетки кожи, отпечатки пальцев. Я убралась в спальне, но сомневалась, что стерла все следы. А я не люблю сомневаться.
Поздно ночью, в четверг, я вошла в комнату и убедилась, что Ребекка без сознания и не понимает, что происходит. Я накрасила ее, одела в дорогие вещи — именно так она нарядилась бы на свидание с тобой. Я превратила ее в красотку, а потом… сделала это.
Не хочу рассказывать жуткие подробности убийства. Я старательно имитировала работу серийного убийцы. На мой вкус, он был чересчур жесток, уделял слишком много внимания телесным повреждениям. Я изучила его почерк, но знала, что могу ошибиться, хотя огонь должен был скрыть все оплошности. Ладно, не удастся списать на маньяка, вторым подозреваемым будешь ты.
На следующий день я отправилась на квартиру Ребекки. Я не собиралась это делать, но, лежа в постели, вспомнила, что подруга всегда все записывала. «Ужин с Луизой». Возможно, она отметила это в своем календаре, на стикере или в дневнике. Я хотела избавиться от опасной улики. Пусть думают, что мы с Ребеккой давно не виделись. Поэтому я пришла и начала обыск, а заодно вылизала всю квартиру, чтобы полиция не обнаружила, что ты там не был.
Я взяла авторучку с твоими инициалами. Ребекка купила ее для тебя, но не успела подарить, потому что ты с ней порвал. Не знаю, зачем она ее сохранила — видно, надеялась, что ты вернешься. Может, не помнишь, но я показала ее тебе после панихиды. Ты подержал ее в руке, и на ней остались твои отпечатки.
