Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих

церковь, сообщество своих людей, как средство, чтобы и впредь избавлять, примирять и спасать, и что в конце времен Иисус вернется, чтобы обновить небеса и землю, уничтожить все зло, несправедливость, грех и смерть, какие есть в мире.

Все христиане верят во все это, но вера ни одного из них этим не исчерпывается. Если спросить, каким образом церковь служит средством для продолжения дела Иисуса в мире, как смерть Иисуса осуществила наше спасение или как нас принимает благодать, католики, православные и протестанты дадут разные ответы. Не существует поистине «нейтральных», внеконфессиональных христиан, несмотря на то, что многие причисляют себя к таковым. Каждому приходится самому отвечать на перечисленные вопросы, чтобы вести христианскую жизнь, и эти ответы немедленно относят нас к той или иной конфессии или традиции.

Важно, чтобы читатели поняли это. В данной книге я веду речь об истинности христианства в целом, а не какой-то одной из его ветвей. Внимательные читатели-пресвитериане наверняка заметят, что я умалчиваю о некоторых особенностях своих богословских убеждений, чтобы сказанное мной относилось ко всем христианам. Но когда дело дойдет до описания христианских представлений о грехе и благодати, я неизбежно приступлю к ним с позиций пресвитерианина, а не так, как это сделал бы католический автор.

Какая рациональность?

Моя цель – показать, что существуют достаточно веские причины исповедовать христианство. Наши известные современники, не придерживающиеся христианской веры – Ричард Докинз, Дэниел Деннет, Сэм Харрис и Кристофер Хитченс, – утверждают, что для существования Бога нет достаточно веских причин. Например, Докинз говорит, что заявление о существовании Бога – научная гипотеза, которую следовало бы подкрепить разумными доказательствами¹. Вместе со своими сторонниками, скептиками, он ждет логических или эмпирических аргументов в пользу Бога, которые были бы неоспоримы и, следовательно, убедительны почти для всех. Пока эти аргументы не будут предъявлены, в Бога они не поверят.

Многие христиане утверждают, что их аргументы в пользу веры настолько сильны, что всякий отвергающий их просто преграждает путь истине к своему разуму

Ошибочен ли такой подход? Думаю, да. Эти авторы оценивают аргументы в пользу христианства с помощью так называемого «строгого рационализма»². Его сторонники сформулировали «принцип верификации», а именно: никто не должен верить предположению до тех пор, пока оно рационально не доказано с помощью логики или эмпирически, посредством чувственного опыта³. Что подразумевается под словом «доказано»? В рамках этого подхода доказательство – настолько веский аргумент, что у человека, в полной мере обладающего логическими способностями, не найдется причин ему не верить. Атеисты и агностики требуют именно таких «доказательств» существования Бога, но не они одни придерживаются строгого рационализма. Многие христиане утверждают, что их аргументы в пользу веры настолько сильны, что всякий отвергающий их просто преграждает путь истине к своему разуму из страха или упрямства⁴.

Несмотря на то, что множество книг призывает христиан предъявить доказательства их веры, даже среди закоренелых атеистов не встретить философов, выдвигающих подобные требования. Подавляющее большинство убеждено, что отстаивать строгие рационалистические взгляды почти невозможно⁵. Прежде всего они не выдерживают собственных высоких стандартов. Как можно эмпирически доказать, что никто не должен верить в то, чему нет эмпирических доказательств? Это невозможно, и в итоге оказывается, что для этого нужна вера⁶. Строгий рационализм также подразумевает, что можно достичь «взгляда из ниоткуда», положения почти полной объективности, но практически все современные философы соглашаются с тем, что это невозможно. Мы вплотную подходим к индивидуальной оценке со всевозможным опытом, предпосылками и убеждениями, которые оказывают несомненное влияние на наше мышление и на работу нашего разума. Значит, несправедливо требовать аргумент, который будут вынуждены принять все рационально мыслящие люди.

Философ Томас Найджел – атеист, но в своей книге «Последнее слово»(The Last Word) он пишет, что не может отстраненно подходить к вопросам о Боге. Он признается, что испытывает «боязнь религии» и сомневается, что кто-либо способен обращаться к этому вопросу, не имея существенных мотивов для рассмотрения аргументов той или иной стороны.

Я имею в виду… боязнь самой религии. Я говорю об этом на основании опыта, поскольку сам испытываю этот страх: я хочу, чтобы атеизм был истинным… Дело не только в том, что я не верю в Бога, и, естественно, надеюсь, что я прав в своих убеждениях. Дело в том, что я надеюсь, что Бога не существует! Я не хочу, чтобы Бог существовал, не хочу, чтобы вселенная была такой… Мне любопытно, найдется ли хоть кто-нибудь по-настоящему равнодушный к проблеме существования Бога – тот, кому, независимо от его подлинного отношения к этому вопросу, все равно, окажется ли верным один из ответов⁷.

Представьте себе судью, рассматривающего дело, где одна из сторон – компания, в которую судья вложил немалые средства. Поскольку он лично заинтересован в том, чтобы события развивались определенным образом, он возьмет отвод, чтобы не заниматься этим делом. Найджел говорит, что когда речь заходит о Боге, все мы уподобляемся этому судье. В зависимости от нашего опыта, связанного с религией, от других убеждений и обязательств, от нашего образа жизни все мы глубоко заинтересованы в том, чтобы «дело» Бога развивалось определенным образом. Беда в том, что взять отвод мы не можем. Найджел отвергает строгий рационализм, поэтому, несмотря на весь свой скепсис, с поразительным уважением относится к убеждениям и религии. Его текст заметно отличается по тону и позиции от текстов таких авторов, как Докинз и Харрис.

Философская недоказуемость «строгого рационализма» – причина, по которой книги Докинза и Деннета удостоились крайне резких отзывов в научных журналах. Всего один пример: ученый-марксист Терри Иглтон опубликовал едкую рецензию на книгу Ричарда Докинза «Бог как иллюзия» вLondon Review of Books.Иглтон ополчился на обе наивные идеи Докинза, а именно – на то, что вера не содержит рационального компонента, и на то, что разум не опирается на религию в значительной степени.

Докинз считает любую веру слепой верой, И полагает, что христианских и мусульманских детей приучают верить и не задавать вопросов. Даже недалекие клирики, которые шпыняли меня в средней школе, так не думали. В основных христианских конфессиях разум, аргументы И честные сомнения всегда играли неотъемлемую роль в вопросах веры… Само собой, верующие не всегда и не во всем пользовались разумом, но это справедливо И для большинства восприимчивых и культурных людей, далеких от религии. Даже Ричард Докинз живет скорее верой, нежели разумом. Мы придерживаемся множества убеждений, не имеющих безупречно рациональных оправданий, И тем не менее достаточно разумных, чтобы принимать их во внимание…⁸.

Если мы отвергаем строгий рационализм, не значит ли это, что мы верны релятивизму – и при этом ни в коем случае не сравниваем одни убеждения с другими и не судим их? Отнюдь. В главах 2 и 3 я утверждал, что удержаться на исключительно релятивистских позициях невозможно⁹. До конца этой книги я буду придерживаться подхода, который называется «критической рациональностью»¹⁰. Согласно ему, существует ряд аргументов, которые найдут убедительными многие здравомыслящие люди или даже большинство таковых, несмотря на то, что никакой аргумент не будет убедительным для всех независимо от точки зрения. Предполагается также, что