— Но, ваша светлость, всегда в это время года…
Я сказал зло:
— Ладно, кто на месте из ведомства феодальных и лендированных земель?
Он подумал, сказал осторожно:
— Разве что сэр Фридрих фон Хартенберг…
— А это кто? Я о нем не слышал!
— Это отпрыск знатнейшего рода, ваша светлость. Он в родстве с герцогом Фуландом, герцогом Вирландом Зальским, графом Устурийским, который владеет огромными землями на севере страны, а также троюродный племянник лорда Нагемского, который единственный потомок легендарного короля Синий Клык, приведшего легионы в эти земли…
— Хорошо-хорошо! — прервал я нетерпеливо. — Посмотрим, что знает об этом деле он.
Мы проходили мимо замерших у стены стражей, я кивком подозвал ближайшего, тот вытянулся до хруста костей.
— Ваша светлость!
— Беги, — велел я, — и приведи ко мне этого сэра Фридриха… который еще и фон Хартенберг. В мои покои!
Бобик бросился мне навстречу и ухитрился лизнуть в лицо, я почесал ему за ушами, признался виновато, что Зайчика совсем забыли, надо сходить проведать, он же не только средство передвижения, но и хороший верный друг…
Сэр Жерар заглянул в кабинет:
— Звали, ваша милость?
Я сказал в злом нетерпении:
— Почему не доставили фон Хартенберга?
Он развел руками.
— Не пониманию… Я узнал о вашем повелении и сам посылал за ним дважды.
Я вскочил.
— Ждите здесь. Я посмотрю, не случилось ли чего.
— Не беспокойтесь, — воскликнул сэр Жерар. — Он сейчас будет…
— Ничего, — сказал я, — не могу сидеть, меня разорвет в клочья, если остановлюсь…
По коридору я почти пробежал, стражи вытянулись и замерли, когда я ворвался в комнату, которую отвели под отдел распределения и управления землями королевства.
Спиной ко мне богато одетый вельможа, по спине я узнал молодого Хартенберга, прижал к стене молоденькую служанку, та повизгивает, а он азартно шарит у нее под платьем.
Гнев ударил в мою мудрую голову, перед глазами моментально встала кровавая пелена.
— Сэр Фридрих!.. — проревел я страшным голосом. — Вам передали мой приказ явиться немедленно?
Он оглянулся, широкая улыбка появилась на его лице.
— А, сэр Ричард… да, передали. Сейчас приду, просто чуть задержался, вы же понимаете, какой соблазн…
Я быстро шагнул вперед, одной рукой схватил за шиворот, отрывая от женщины, другой с такой яростью ударил в лицо, что хрустнули хрящи носа. Он откинул голову, едва не падая, я зверски всадил кулак в солнечное сплетение и вышиб весь воздух.
Женщина испуганно вскрикнула. Вельможа сполз по стене, я с силой ударил несколько раз ногами. Дикая злоба трясла меня так, что я едва сам разобрал свои клокочущие слова:
— Ах ты… ничтожество!.. Если я велел… ты должен… ты должен!.. Отпрыск? В родстве с герцогами и графами? Наследник?.. Потомок?.. Да ты у меня с сегодняшнего дня сортиры будешь чистить! Языком, сволочь!
Он корчился на полу весь в крови, кашлял, выплевывая зубы, стонал. Я повернулся и быстро вышел, чувствуя, что еще чуть, и убью это заносчивое и крайне родовитое ничтожество.
Отец Дитрих дает наставления двум священникам, я пошел к ним так нацеленно, словно снесу все на пути, инквизитор взмахом руки отослал их, а на меня взглянули его встревоженные глаза.
— Сын мой, на тебе лица нет…
— Святой отец, — сказал я горько, — во мне растет тьма!.. Я все чаще срываюсь и лютую, я знаю, что неправ, но не могу остановиться, я готов убить за малейший проступок…
Он тяжело вздохнул и перекрестил мою склоненную голову.
— Господь милостив…
— Господь велел уживаться, — возразил я покаянно, — потому что только уживание создало цивилизацию! Кто не уживался, того изгоняли, как видим на примере Каина. Вне общества человек дичает, что с Каином и случилось…
— Ты понимаешь верно, сын мой.
— Но я что-то слишком уж злой!
— Ты просто нетерпеливый, — ответил он со вздохом. — По молодости. Хочешь все и сразу. Все мы так…
— Но я не сельский кузнец, который чуть что — сразу в морду!
Он слушал сумрачно, вздыхал, плечи его сгорбились, весь показался меньше ростом.
— Сын мой, — проговорил он тяжелым голосом, — сын мой… Я вижу в тебе рост и… очередное преодоление. Каждый человек уникален, да… но есть и общее для всех нас, хотя мало кто это признает. Каждый считает себя центром мира и полагает особенным. И его переживания, дескать, особенные… Увы, это не так. Господь всем нам посылает одинаковые испытания по мере взросления, хотя разные по тяжести. Ты очень силен, вот и ноша твоя тяжела!
Я воззрился несколько удивленно:
— Хотите сказать, что и другие… через такое проходят?
Он кивнул.
— Да. Но только если человек слаб и ничтожен, то и преодолевать ему почти нечего. Трудности Господь посылает только тем, на кого рассчитывает!
Я глубоко вздохнул, чувствуя, как грудная клетка за последние часы впервые расширилась на полную мощь, даже застывшие на одном месте ребра болезненно хрустнули.
— Спасибо, святой отец.
Он снова перекрестил меня.
— Не за что, сын мой. Все в тебе! Ты ничем не обделен. Но… пользуйся правильно.
Я благодарно поцеловал ему руку, хотя он и ничего не сказал, как мне поступать, зато сказал, что я должен… поступать, а не политкорректно щелкать хлебалом.
Я стараюсь вести гуманную политику, ну, соответственно веку, однако политкорректность хороша только с теми, кто это понимает. Та сволочь не поняла, что если у меня есть сила, то ничто не остановит меня, чтобы ею пользоваться.
Да и каким идиотом нужно быть, чтобы самому связывать себе руки?
Я — не свяжу.
Надо только не забывать, что я не просто «ваша светлость», я — полевой командир, прошедший по колено в крови через поля сражений. И, если понадобится, буду рубить головы без всякого чистоплюйства и оттопыривания мизинцев.
Глава 18
Потомки видят только результат, они не знают или не хотят знать о методах, а если им кто-то и скажет, просто отмахнутся. До вечера я послал бригаду строителей на ремонт размытой дороги с указанием разобраться заодно и насчет отводных канав. Если не были сделаны, арестовать виновных и доставить в столицу. Алхимикам прикомандировал в помощь группу из соседнего отдела, фон Хартенберга уволил из
