останавливаться и терять набранную скорость. Послушай, ты знаешь, что я математический гений? Я могу умножать и делить так же быстро, как компьютер: когда-то я немного интересовался арифметикой, а теперь могу вспомнить все ответы. Я прочитал таблицу квадратных корней, и в моих силах…
— Боже мой! — вскричала Сьюзен. — Ты как дитя с новой игрушкой! У тебя потеряна перспектива. Способность мгновенно вспоминать все по собственному желанию хороша только для фокусов. Она не даст тебе дополнительного ума или таланта, ни единой унции, не говоря уже об умении делать выводы или о здравом смысле. Ты опасен, как ребенок с гранатой. За тобой должен приглядывать тот, кто способен реально оценивать окружающий мир.
Джон нахмурился:
— В самом деле? По-моему, все идет отлично и я получаю все, чего захочу.
— Вот как? А ведь меня ты тоже хочешь, верно?
— О чем ты?
— Ну давай, Джонни! Ты ведь хочешь меня. Так протяни руку и возьми. Используй свою замечательную способность помнить все. Вспомни, кто я такая, что собой представляю, тепло наших отношений… Вспомни все!
Джон, на лице которого появилось неуверенное выражение, протянул руки к Сьюзен. Она отстранилась от него.
— Но ты меня не получишь. Потому что, когда я в твоих объятиях, ты должен не помнить обо мне, а любить меня. Твоя проблема заключается в том, что у тебя не хватило здравого смысла это сделать и недостает ума, чтобы правильно определить приоритеты. Вот, возьми кольцо и уходи отсюда, или я тресну тебя чем-нибудь тяжелым.
Он протянул руку и взял обручальное кольцо.
— Сьюзен…
— Я же сказала, уходи. С этого момента фирма «Джонни и Сью» прекращает свое существование.
Ее лицо пылало гневом, и Джон, покорно повернувшись, ушел.
Когда на следующее утро Джон пришел в «Квантум фармасьютикалз», его уже поджидал Андерсон, на лице которого ясно читалось нетерпение.
— Мистер Хис, — с улыбкой сказал он, поднимаясь навстречу.
— Что вы хотите? — поинтересовался Джон.
— Надеюсь, нас здесь никто не услышит?
— Насколько мне известно, подслушивающих устройств тут нет.
— Послезавтра вы должны прийти к нам для осмотра. В воскресенье. Вы помните?
— Конечно, помню. Я не способен что-нибудь забыть. Однако я могу изменить свои намерения. Зачем мне осмотр?
— Для вашей же пользы, сэр. Не вызывает сомнения, что Купфер и я удачно подобрали дозу, все складывается просто великолепно. На самом деле мы не хотим ждать до воскресенья. Если бы вы зашли к нам сегодня, прямо сейчас, это имело бы большое значение для нас, «Квантума» и, конечно, для всего человечества.
— Вам следовало крепче за меня держаться, когда у вас была такая возможность, — решительно проговорил Джон. — Вы отправили меня на работу, где я должен был действовать без вашей помощи — вы проводили эксперимент в полевых условиях, и вам многое удалось узнать. А для меня это был дополнительный риск, но вас это не слишком беспокоило, не так ли?
— Мистер Хис, мы думали об этом. Мы…
— Не надо! Я помню каждое слово, которое было произнесено вами или Купфером в прошлое воскресенье, и мне совершенно ясно, что вас тогда беспокоило. Поэтому, раз уж рисковать пришлось мне, то и выгоду из эксперимента должен извлечь я. Больше я не собираюсь играть роль биохимического урода, который получил выдающиеся способности благодаря одной инъекции. У меня нет никакого желания, чтобы рядом со мной оказались другие люди с подобными способностями. В данный момент я владею монополией и собираюсь использовать ее до конца. Когда буду готов — и никак не раньше — стану с вами сотрудничать ради будущего всего человечества. Но запомните: я сам решу, когда наступит этот момент. Поэтому не звоните мне, я вас найду.
Андерсону удалось улыбнуться.
— Интересно, мистер Хис, каким образом вы сможете помешать нам сделать заявление для прессы? Те, кто имел с вами дело в течение последней недели, подтвердят наши слова.
— Вы так думаете? Послушайте, Андерсон, послушайте внимательно и уберите с лица вашу дурацкую ухмылку. Она меня раздражает. Я уже говорил вам, что помню каждое слово, которое было произнесено вами и Купфером. Каждый нюанс, каждое выражение лица, каждый взгляд, которым вы обменялись. Это очень о многом говорит. Я понял достаточно, чтобы навести кое-какие справки об отпусках по болезни, которые за последнее время брали работники компании. И мне очень многое стало ясно. Похоже, я далеко не первый служащий «Квантум фармасьютикалз», испытавший на себе действие деингибитора.
Теперь улыбка и в самом деле исчезла с лица Андерсона.
— Чепуха!
— Вы знаете, что это не так, и должны понимать — я легко смогу доказать свою правоту. Мне известны имена людей, с которыми вы имели дело — могу напомнить вам, что среди них была одна женщина — и названия больниц, где их лечили, даже фальшивые истории болезней, которыми вы их снабдили. Поскольку вы не предупредили меня о возможных последствиях, когда использовали в качестве четвертого подопытного кролика на двух ногах, я вам ничего не должен, кроме разве что нескольких лет тюремного заключения.
— Я не собираюсь с вами спорить, — вздохнул Андерсон. — Однако кое-что я вам скажу. Воздействие деингибитора прекратится, Хис. Вам не удастся сохранить свою идеальную память навсегда. И тогда вы придете к нам — и получите следующую инъекцию на наших условиях.
— Чушь, — усмехнулся Джон. — Неужели вы думаете, что я не изучил ваших отчетов, во всяком случае тех, что не были засекречены? У меня есть вполне определенные подозрения относительно того, что вы засекретили. В некоторых случаях воздействие деингибитора продолжается дольше, чем в других. И чем удачнее проходит эксперимент, тем длиннее оказывается промежуток. В моем варианте результат получился просто великолепным, а значит, я еще долго буду обладать потрясающими способностями. К тому моменту, когда действие деингибитора закончится — если это вообще когда-нибудь произойдет — я буду занимать такое положение, что отказ сотрудничать со мной приведет вас к катастрофе. Даже и не думайте об этом.
— Вы неблагодарный…
— Не морочьте мне голову, — устало сказал Джон. — Я не желаю выслушивать ваши истерики. Уходите, у меня много работы.
Когда Андерсон покинул комнату, на его лице появилось разочарование и страх.
Было два часа тридцать минут, когда Джон вошел в кабинет Прескотта — на сей раз его не слишком беспокоил сигарный дым. Пройдет совсем немного времени, и Прескотту придется выбирать между сигарами и своим местом.
Вместе с Прескоттом в кабинете находились Арнольд Глак и Льюис Рэндалл — Джон с мрачным удовлетворением отметил, что для встречи с ним собрались все три руководителя подразделений.
Прескотт положил сигару на край пепельницы и сказал:
— Росс просил дать вам полчаса, больше я просто не могу. Вы тот самый человек, который обладает исключительной памятью?
— Меня зовут Джон Хис, сэр, и я собираюсь представить на ваше рассмотрение схему рационализации компании; мы начнем по-настоящему использовать возможности компьютеров; наша компания будет готова к дальнейшей модернизации по мере улучшения технологий.
