Эли плотнее завернулся в плащ и лег на другой бок — спиной к другу, но прежде чем закрыл глаза, ему прямо в рот сунули кусок лепешки:
— Жуй. Как любит говорить наш сотник — паленку на пустой желудок только смертники и дураки пьют.
Грэзу в ответ скептически хмыкнул: они как раз и дураки, и смертники, так что можно было не заедать.
Великая Айелет сидела на раскладном стульчике, терпеливо дожидаясь, пока ей расчешут и переплетут волосы перед сном. Пока служанка осторожно разбирала тугие кудри, пророчица внимательно изучала карту, сравнивала ее с прошлогодней. С первого взгляда ничего не изменилось, если не считать наглухо замурованных ворот. Теперь в крепость можно было попасть только через главный вход — с юга. Правда, лазутчики рассказали, что стены города укрепили заклинаниями, так же как и большинство домов. Магией сирин…
Пророчица нахмурилась — кто бы мог подумать, что с оживленным заклятьем можно справиться. Теперь у Ансуре два мага, одного из которых ему подарила Айелет своими руками.
Воспоминания об убийстве боулу заставили жрицу скрипнуть зубами от злости на себя. Это было непростительно, невозможно глупо! Нет, провидица совсем не жалела, что собственными руками убила поганую девку… Женщина вспомнила то мгновение освобождения от страха, преследовавшего ее всю жизнь, и по телу прошла едва заметная дрожь удовольствия. Как это, оказывается, сладко — убить своими руками того, кого ненавидишь и боишься! Нет, девку было не жаль, но ее смерть повлекла за собой изменения… Жрица уловила это не сразу, прошло не меньше луны, прежде чем поплыли размытыми красками ранние видения. Поплыли и сложились в новые, похожие на прежние, но все-таки не такие.
Порыв ветра отбросил полотняную занавесь походного шатра, открыв взгляду темноту неба и драгоценную россыпь звезд, донес тоскливую песню голода.
Жрица усмехнулась: зубастые твари Проклятых земель беспокоили ее намного меньше людей. Во всяком случае, они не мешали сну, да и днем дышалось намного легче.
— Туан вэ, — прошелестела послушница, — я закончила.
Верховная служительница негромко позвала:
— Хиж.
Начальник охраны высокой тенью вырос на пороге, словно только и ждал зова, и прежде чем Айелет успела отдать приказ, сказал:
— Вести с запада, госпожа.
Хиж держал деревянный футляр с письмом, а на входе в шатер почтительно замер в сопровождении двух стимф усталый гонец с мешком в руках. Провидица уже знала, что внутри, но все равно не удержалась от искушения:
— Покажи!
Гонец торопливо развязал мешок, залез в него и вытащил за волосы мужскую голову.
— Вторую! — прохрипела жрица.
Вид распухших, покрытых трупными пятнами лиц оказался для Айелет самым приятным зрелищем за последний месяц. Нет ничего лучше на свете, чем вид мертвых врагов, и не найти радостнее вести, что все идет так, как задумано.
Жрица, почувствовав, как разливается по жилам тепло, улыбнулась:
— Порадуем Ансуре. Пусть приведут в порядок эту падаль и закинут к нему в замок!
Маги почтительно поклонились и растворились в ночи, Айелет повернулась к начальнику охраны:
— Разбудишь, когда царь Афиз окажется от нас за два часа пути. До этого времени никого ко мне не пускай, хотя… Постой! Не уходи…
Неожиданно накатившее возбуждение требовало разрядки, но звать Грэзу жрица не хотела. Ей не нужна была его отчаянная то ли любовь, то ли ненависть. Айелет вполне хватало собственного хаоса в душе.
Служанка-послушница, повинуясь властному жесту, торопливо порскнула за дверь. Воин же, еще не до конца поверив бессловесному приказу, хрипло выдавил:
— Туан вэ… госпожа….
Жрица в ответ дернула застежку рубахи, позволила ей мягко стечь на пол. Айелет был нужен мужчина. Преданный, способный держать язык за зубами, готовый довольствоваться только тем, что ему предложат, и не более.
Утро вместе с тяжелыми облаками и ветром принесло добрую весть — драконам поручили выяснить, какими силами располагает противник. В том, что Ансуре знает о приближающемся войске, можно было не сомневаться. Ему подчинялись все ночные монстры, а сколько их бродило сейчас вокруг лагеря?
Грэзу вспомнил совершенно невообразимую безголовую и безглазую шестилапую тварь, на мгновение оказавшуюся в кругу света, и с отвращением сплюнул.
Пресветлая Юсса, сколько же чудищ раньше водилось в этих землях, если даже сейчас, после того как прошелся божественный ветер, ночами спать невозможно? И сам себе ответил — в другое время сирин вообще не добрались бы до сердца царства нежити.
Рои объяснил драконам задачу: провести разведку боем, но при этом беречь себя и не лезть на рожон. Майдж получил в поддержку еще трех магов, а заодно с десяток наблюдателей. Драконы должны были выявить сильные и слабые стороны обороны, спровоцировать нежить, заставить раскрыть хотя бы частично возможности и готовность к войне. Сирин не приходилось раньше сталкиваться с вампирами в серьезном бою, но они не сомневались — нежить стреляет точнее, дальше и быстрее обычных воинов. А вот насколько дальше…
Командир пятого стило мечтал об одном — поскорее встретиться с монстром, виновным в мучениях Иски, в кривой судьбе самого Грэзу. С тем, кто испоганил его будущее трупами, кровью и стыдом за сирин. Встретиться, выдавить из него жизнь и отправить обратно в преисподнюю! В ответ на злые мысли мир подернуло красной дымкой, ветер смял облака в гигантские крылья, донес свист и хохот невидимой свиты — Борр решил поддержать избранный народ. Жаль, что это слышали только Грэзу с Вэлвилем.
Город нежити встретил драконов неласково — стоило приблизиться, как уши резанула звонкая песня трубы, полетели с башен щиты, скрывающие аркбаллисты. Драконы в ответ устроили в небе карусель, держась на расстоянии полета стрелы и выбирая цели: каждый солдат принес в лапах по снаряду, предназначенному для аркбаллист и крыш. Улицы мгновенно вымерли — боулу укрылись в домах. Слуги Ансуре действовали слаженно: каждый знал свое место, Грэзу не заметил пустых метаний.
После сигнала к атаке Эли сложил крылья, рухнул вниз, разжал лапы и снова взмыл к облакам. Камень, вращаясь, врезался в крышу, но не проломил — скатился вниз. Вэлвиль скинул снаряд удачнее — он попал в аркбаллисту, та скособочилась, подпрыгнув на месте. Свита Борра отметила удачу дружным улюлюканьем, Эли тоже поддержал друга криком. Но маленькая победа тут же обернулась потерей: болезненно вскрикнул и рухнул на камни воин из стило Грэзу. В ответ на смерть товарища злость, бездумная, не знающая сомнений и страха, бросила Эли прямо под стрелы. Грэзу не боялся смерти, попросту забыл о ней. И смерть отвернулась: Хозяин теней сделал вид, что не видит наглеца, рискнувшего бросить вызов, предпочел держаться в стороне от бога войны, хохочущего за спиной Грэзу. Лишь 'плюнул' в безумца: одна из стрел срезала у Эли перо на хвосте, другая, чиркнув, оцарапала тело. Оцарапала, но не пробила — амулеты Яира отвели беду.
Грэзу выбрал в жертвы лучника-упыря. Его лицо перекосило от злости — стрелы так и не настигли своей цели. В последний момент вампир отбросил прочь бесполезный лук и прыгнул навстречу противнику, Грэзу с трудом увернулся от 'объятий', ушел в сторону и… увидел
