мять.
Оправдывай доверие Родины и лично товарища Сталина! Покажи свою любовь к стране! Докажи верность присяге и своё воинское мастерство! Или хоть сдохни за деревню Пендюкино по человечески!
…От таких мыслей становилось совсем невесело, потому что уцелеть в фронтовой круговерти и вновь пройти все ступеньки от командира роты до командования фронтом или армией просто невозможно.
Опальный бывший генерал не нужен даже немцам.
Единожды предавший – предатель на всю жизнь…
Ещё грустнее стало, когда услышал я по радио, что всё руководство Западного фронта, кроме меня, расстреляно по решению суда.
Не спал всю ночь, а утром вышли к нам три бойца и лейтенант из 134-й стрелковой дивизии, собиравшие по лесу своих разбежавшихся бойцов.
Мы отступали от Белостока, а они драпают из-под Витебска.
Рассказал лейтенант о том, как дивизия попала в окружение.
Очень интересно попала.
Я бы за такие дела, будь моя воля, всё ихнее командование расстрелял бы, к чёртовой матери!
Вот как бывает с дивизиями, которыми командуют генералы, считающие, что надев генеральскую форму, не они должны служить Родине, а Родина должна служить своим генералам.
Слушал я рассказ лейтенанта про ихние 'приключения' и возмущался!
Но чаще ужасался тому, как схожи были мои действия и решения с действиями комкора Честохвалова и его подчинённых…
— Днем 11 июля 1941 года, немцы прорвались через Западную Двину на шоссе Витебск – Смоленск и Витебск – Сураж. Два батальона 501-го стрелкового полка, не имея надлежащего руководства, в панике разбежались. Охваченный паникой 'окружения', в ночь на 12 июля начал менять свое месторасположение штаб корпуса.
В конце дня 12 июля командир корпуса генерал-майор Честохвалов с группой штабных командиров и батальоном связи, бросив часть автомашин, прибыл на командный пункт 134-й стрелковой дивизии в село Прудники.
Прибывшие офицеры и сам Честохвалов панически рассказывали о якобы нанесенных немцами потерях частям соседней дивизии, бомбежке их с воздуха и прочие фронтовые ужасы.
Ещё через час генерал Честохвалов сообщил, что механизированные колонны противника прорвали фронт в районе Витебска и движутся по шоссе Витебск – Сураж.
Штаб окружен! Спасайтесь, кто как может!
В общем, как поётся в песне, за которую отдают под трибунал:
Приказал комкор Честохвалов отходить на восток, бросив на произвол врага и судьбы части 134-й дивизии, находившиеся в обороне на западном берегу Западной Двины. Только командир дивизии Базаров и комиссар дивизии Кузнецов, вопреки указанию командующего корпусом, остались на месте в районе села Прудники и руководили находившимися в обороне полками, помогая им обратно переправиться через реку Западная Двина, а затем выходить из окружения.
После указания командира корпуса Честохвалова об отступлении, началось паническое бегство на восток. Первыми побежали штаб корпуса и штаб 134-й дивизии, возглавляемый начальником штаба дивизии подполковником Светличным.
Автомашины в панике неслись на восток. Бегство штабных командиров губительно отразилось на частях и местных советских органах, которые бросали все и бежали в тыл, еще не видя никакого противника и даже не слыша стрельбы.
14 июля штаб корпуса переехал в лес у села Понизовье, бросив всякое управление частями корпуса и потеряв связь со штабом армии.
По примеру штаба корпуса, разбегались воинские части, не оказывая никакого сопротивления противнику, бросая материальную часть и снаряжение.
Боясь двигаться без прикрытия и охраны, командир корпуса Честохвалов выделил несколько командиров и приказал собрать хотя бы небольшую группу войск, разбросанных в окружности по проселочным дорогам, чтобы под их прикрытием организовать своё дальнейшее продвижение на восток.
К исходу дня 14 июля в лесу были собраны около четырёх тысяч человек, вооруженных винтовками, пулеметами, гранатами, артиллерией, минометами с запасами боеприпасов. Сюда же в лес прибежал переодетый в гражданскую одежду, без личного оружия начальник штаба 134-й дивизии полковник Светличный.
Командир корпуса Честохвалов принял решение: не ожидая подхода остальных частей корпуса, продолжать отходить на восток, продвигаясь только лесами и только ночью, не входя в соприкосновение с противником, категорически запрещая стрелять в немцев.
Трусость командования корпуса доходила до крайности. По приказанию командира корпуса полковник Виноградов пытался застрелить водителя одной из автомашин колонны, у которого случайно произошел гудок от замыкания. Тут же лично побил сигнальные рожки во всех автомашинах, чтобы не повторился случайный гудок и не выдал противнику местонахождение колонны штаба. Так двигались четыре дня и, пройдя 60–70 километров, остановились лесу у села Букино.
В этом лесу командир корпуса Честохвалов провел совещание начальствующего состава и приказал бросить все имущество. Были брошены личные вещи, две рации, смазочные материалы, масса противогазов, пулеметные диски и коробки, документы, часть обоза, лошади и другое имущество.
Здесь же Честохвалов объявил дальнейший маршрут отступления на восток по направлению на село Овсянкино, а сам с колонной штабных автомашин бросил части войска и уехал по направлению село Рыпшево.
При въезде в село Рыпшево в 23.00 колонна штаба была встречена окриками и беспорядочной стрельбой незначительного отряда немецкой разведки. Первая машина проскочила мимо десятка немцев, Честохвалов остановил автомашину, бросил личное оружие, поднял руки и пошел к немцам. Находившийся с ним в машине начальник инженерной службы штаба корпуса подполковник Егоров выскочил из машины и бросился в другую сторону, через огороды в лес. То же сделали остальные командиры и политработники штаба корпуса; и стрелок автоброневика, и водители, следовавшие на своих машинах. Все бросили машины, документы и все, что было. Без единого выстрела разбежались по кустам.
Начальник штаба корпуса полковник Виноградов, проскочивший на машине мимо немцев, проехал полтора километра от села, бросил машину и с шофером ушел в лес, чтобы оттуда одиночным порядком пробирался в сторону частей Красной Армии из несуществующего окружения.
Разбежавшиеся от машин комиссары Кофанов и Лаврентьев, полковники Виноградов и Стулов и другие штабные командиры, зная, что по этой дороге движутся части корпуса и могут попасть в засаду немцев, не предупредили об этом командиров частей.
17 июля, когда части подошли к указанному месту, немцы, подтянув силы, встретили их сильным огнем.
Мнимое окружение превратилось в реальное.
Командиры соединений по своей инициативе вступили в бой, длившийся два-три часа и, потеряв около ста тридцати человек убитыми и ранеными, под прикрытием артиллерии, увели свои части обратно в лес.
