не встречал ни одного человека, который был бы доволен своей судьбой.
– А вы довольны? – иронически прищурился король.
– Не совсем. Иногда какой-нибудь критик так выругает, что плакать хочется.
– Вот видите! Для вас существует не более десятка-другого критиков, а у меня критиков миллионы.
– Я бы на вашем месте не боялся никакой критики, – возразил задумчиво Ave и, качнув головой, добавил с осанкой видавшего виды опытного короля: – Вся штука в том, чтобы сочинять хорошие законы.
Король махнул рукой.
– Ничего не выйдет! Все равно никакого толку.
– Пробовали?
– Пробовал.
– Я бы на вашем месте…
– Э, на моем месте! – нервно вскричал старый король. – Я знал многих королей, которые были сносными писателями, но я не знаю ни одного писателя, который был хотя бы третьесортным, последнего разряда, королем. На моем месте… Посадил бы я вас на недельку, посмотрел бы, что из вас выйдет…
– Куда… посадили бы? – осторожно спросил обстоятельный Ave.
– На свое место!
– А! На свое место… Разве это возможно?
– Отчего же! Хотя бы для того это нужно сделать, чтобы нам, королям, поменьше завидовали… чтобы поменьше и потолковее критиковали нас, королей!
Ave скромно сказал:
– Ну что ж… Я, пожалуй, попробую. Только должен предупредить: мне это случается делать впервые, и если я с непривычки покажусь вам немного… гм… смешным – не осуждайте меня.
– Ничего, – добродушно улыбнулся король. – Не думаю, чтобы за неделю вы наделали особенно много глупостей… Итак – хотите?
– Попробую. Кстати, у меня есть в голове один небольшой, но очень симпатичный закон. Сегодня бы его можно и обнародовать.
– С Богом! – кивнул головой король. – Пойдемте во дворец. А для меня, кстати, это будет неделькой отдыха. Какой же это закон? Не секрет?
– Сегодня, проходя по улице, я видел слепого старика… Он шел, ощупывая руками и палкой дома, и ежеминутно рисковал попасть под колеса экипажей. И никому не было до него дела… Я хотел бы издать закон, по которому в слепых прохожих должна принимать участие городская полиция. Полисмен, заметив идущего слепца, обязан взять его за руки и заботливо проводить до дому, охраняя от экипажей, ям и рытвин. Нравится вам мой закон?
– Вы добрый парень, – устало улыбнулся король. – Да поможет вам Бог. А я пойду спать. – И, уходя, загадочно добавил:
– Бедные слепцы…
II
Уже три дня королевствовал скромный писатель Ave. Нужно отдать ему справедливость – он не пользовался своей властью и преимуществом своего положения. Всякий другой человек на его месте засадил бы критиков и других писателей в тюрьму, а народонаселение обязал бы покупать только свои книги – и не менее одной книги в день, на каждую душу, вместо утренних булок.
Ave поборол соблазн издать такой закон. Дебютировал он, как и обещал королю, «законом о провожании полисменами слепцов и об охранении сих последних от разрушительного действия внешних сил, как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.».
Однажды (это было на четвертый день утром) Ave стоял в своем королевском кабинете у окна и рассеянно смотрел на улицу.
Неожиданно внимание его было привлечено страшным зрелищем: два полисмена тащили за шиворот прохожего, а третий пинками ноги подгонял его сзади.
С юношеским проворством выбежал Ave из кабинета, слетел с лестницы и через минуту очутился на улице.
– Куда вы его тащите? За что бьете? Что сделал этот человек? Скольких человек он убил?
– Ничего он не сделал, – отвечал полисмен.
– За что же вы его и куда гоните?
– Да ведь он, ваша милость, слепой. Мы его по закону в участок и волокем.
– По за-ко-ну? Неужели есть такой закон?
– А как же! Три дня тому назад обнародован и вступил в силу.
Ave, потрясенный, схватился за голову и взвизгнул:
– Мой закон?!
Сзади какой-то солидный прохожий пробормотал проклятие и сказал:
– Ну и законы нынче издаются! О чем они только думают? Чего хотят?
– Да уж, – поддержал другой голос, – умный закончик: «Всякого замеченного на улице слепца хватать за шиворот и тащить в участок, награждая по дороге пинками и колотушками». Очень умно! Чрезвычайно добросердечно!! Изумительная заботливость!!
Как вихрь влетел Ave в свой королевский кабинет и крикнул:
– Министра сюда! Разыщите его и сейчас же пригласите в кабинет!! Я должен сам расследовать дело!
III
По расследовании, загадочный случай с законом «Об охране слепцов от внешних сил» разъяснился. Дело обстояло так.
В первый день своего королевствования Ave призвал министра и сказал ему:
– Нужно издать закон «о заботливом отношении полисменов к прохожим слепцам, о провожании их домой и об охране сих последних от разрушительного действия внешних сил, как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.».
Министр поклонился и вышел. Сейчас же вызвал к себе начальника города и сказал ему:
– Объявите закон: не допускать слепцов ходить по улицам без провожатых, а если таковых нет, то заменять их полисменами, на обязанности которых должна лежать доставка по месту назначения.
Выйдя от министра, начальник города пригласил к себе начальника полиции и распорядился:
– Там слепцы по городу, говорят, ходят без провожатых. Этого не допускать! Пусть ваши полисмены берут одиноких слепцов за руку и ведут куда надо.
– Слушаю-с.
Начальник полиции созвал в тот же день начальников частей и сказал им:
– Вот что, господа. Нам сообщили о новом законе, по которому всякий слепец, замеченный в шатании по улице без провожатого, забирается полицией и доставляется куда следует. Поняли?
– Так точно, господин начальник!
Начальники частей разъехались по своим местам и, созвав полицейских сержантов, сказали:
– Господа! Разъясните полисменам новый закон: «Всякого слепца, который шатается без толку по улице, мешая экипажному и пешему движению, хватать и тащить куда следует».
– Что значит «куда следует»? – спрашивали потом сержанты друг у друга.
– Вероятно, в участок. На высидку… Куда ж еще…
– Наверно, так.
– Ребята! – говорили сержанты, обходя полисменов. – Если вами будут замечены слепцы, бродящие по улицам, хватайте этих каналий за шиворот и волоките в участок!
– А если они не захотят идти в участок?
– Как не захотят? Пара хороших подзатыльников, затрещина, крепкий пинок сзади – небось побегут!..
Выяснив дело «Об охране слепцов от внешних влияний», Ave сел за свой роскошный королевский стол и заплакал.
Чья-то рука ласково легла ему на голову.
– Ну что? Не сказал ли я, узнав впервые о законе «охранения слепцов»: «Бедные слепцы!» Видите! Во всей этой истории бедные слепцы проиграли, а я выиграл.
– Что вы выиграли? – спросил Ave, отыскивая свою шапку.
– Да как же? Одним моим критиком меньше. Прощайте, милый. Если еще вздумаете провести какую-нибудь реформу – заходите.
«Дожидайся!» – подумал Ave и, перепрыгивая через десять ступенек роскошной королевской лестницы, убежал.
Я в свете
I
Я спросил:
– Куда ты собрался?
– К одним знакомым. У них званая вечеринка.
– Гм… Досадно. Я пришел провести вечер с тобой.
– Да, жаль. Но ничего не поделаешь. Я уже обещал.
– Что же я теперь буду делать эти несколько часов? – печально спросил я. – Хотел поболтать с тобой… Кто эти твои знакомые?
– Полосухины.
– Полосухины? – обрадовался я. – Скажи, пожалуйста, это не тот ли Полосухин, у которого в прошлом году дача сгорела?
– Да, тот.
– Ну, так как же! Я его знаю! Еще я тогда пожар смотрел и видел этого Полосухина – вот как сейчас тебя вижу… А знаешь что? Не пойти ли нам к Полосухиным вместе?
– Да ведь ты не получал приглашения?
– Ну так что ж такое? Не выгонят же они меня?
– Неудобно.
– Да почему?
– Ну, знаешь… В обществе ведь не принято являться в первый раз в незнакомый дом без приглашения.
– Но ведь я же не один, а с тобой.
– Да и со мной неловко.
– Ну почему?
– В обществе так не принято. Светские люди так не делают.
– Не беспокойся, голубчик, – угрюмо возразил я. – Я не хуже твоего знаю эти все светские штучки, что вот, мол, рыбу нельзя есть ножом и прочее. Но в данном случае все это пустяки – если я не вор, не пьяница, то почему же меня не принять? Что, я не такой же человек, как и ты, что ли?
Плешаков неохотно сказал:
– Как хочешь… Если ты настаиваешь – едем. Только ведь ты в пиджаке. Нужно тебе заехать переодеться.
– Да зачем же? Пиджак почти новенький… А что толку в смокинге?.. У другого, может быть, и смокинг есть, да зато портной его день и ночь плачет. Пусть меня судят не по платью, а по моему уму и воспитанию.
– Во всяком случае, – усмехнулся Плешаков, – ты получил довольно оригинальное воспитание…
– Смейся, смейся! Мне хотя не приходилось до сих пор вращаться в обществе, но во всяком случае я рыбу ножом есть не стану!
Мы сели на извозчика и поехали к Полосухиным. Я предвкушал хороший, веселый вечер и поэтому радовался как ребенок.
Насчет моего первого появления и первых приветствий у меня уже сложилось несколько планов.
Можно, во-первых, сыграть роль чудаковатого парня-рубахи и души нараспашку, игнорирующего светские условности, что придает всем его поступкам странную прелесть. Здесь допустима небольшая фамильярность, подшучивание над девицами и любезничание с дамами, что
