– Ты ничего не можешь сделать, ты только смотришь, смотришь и смотришь, медленно погружаясь в ледяную, пахнущую мятой воду, а потом… потом ты начинаешь дышать водой, она постепенно заполняет легкие, сердце, вены…
– Фэймрил! Фэйм! Очнитесь!
Это Росс Джевидж настойчиво тряс ее за плечи.
– Простите, я до сих пор не могу забыть… Это поистине страшно. И мне кажется, что человек, занявший ваше место, должен… нет, просто обязан ненавидеть вас всем сердцем, иначе он бы не рискнул, не согласился бы на этот шаг, – с огромным трудом выдавила из себя женщина.
– Вы сами говорили, что у меня полно врагов.
– Но поверьте, большинство из них просто попытались бы вас убить. Подменная Личина – слишком серьезное оружие… Так легко сойти с ума, так просто утратить себя, свое «я», запутаться, где кончается один человек – двойник – и начинаетесь вы, милорд.
– Хм… Тут есть над чем поразмыслить. Теперь осталось выяснить, кто мог настолько сильно меня ненавидеть, – невесело усмехнулся лорд-канцлер. – Ну, кроме шиэтранцев и дамодарцев.
– Вы исключаете иностранное вмешательство?
– Полностью, – отрезал Джевидж. – Для совместной слаженной игры у отечественных чародеев слишком мало общих интересов с правителями Шиэтры. И чересчур много противоречий, на мой взгляд. Высокий Престол жаждет распада Эльлора или хотя бы потери влияния на мировую политику. Шиэтре совершенно не выгоден приход к реальной власти волшебников, они там со своими не знают что делать. В Дамодаре ныне у власти теократы, им и в страшном сне не может привидится могущественная колдовская империя под боком. С другой стороны, наши заговорщики из кожи вон вылезли, чтобы их никто не заподозрил, они всех ввели в заблуждение. Значит, не хотят до поры до времени себя проявлять. И на этой очевидной слабости мы и сыграем.
Фэйм завороженно слушала милорда, впервые, должно быть, осознав, что он стал одним из самых влиятельных политиков Империи отнюдь не случайно.
– Если до сего дня заговорщики не могут обойтись без моей персоны и не объявили о смерти лорд- канцлера, значит, они так и не сумели переломить настроения правительства, не смогли протолкнуть нужных законов в Совете и тем паче не вышло дотянуться до Императора. Цель не достигнута, им по- прежнему нужна маска лорда Джевиджа. По моему глубокому убеждению, когда же все надежды и планы сосредоточены на одном человеке – это очень плохая стратегия, ведущая к проигрышу. И еще есть надежда на то, что в Тайной Службе остались преданные мне люди…
– Но для этого их, этих людей, неплохо было бы вспомнить по именам и званиям, не так ли? – усмехнулась Фэйм. – И тут заключается уже ваша собственная слабость, милорд.
Довольная улыбка неожиданно осветила осунувшееся лицо Росса.
– Вот видите! Я не ошибался, когда называл вас отличным солдатом. Вы уловили суть и показали свое умение мыслить стратегически.
«Странно, почему он так редко и скупо улыбался в прежние годы? – размышляла мистрис Эрмаад. – Неужто жизнь лорд-канцлера была столь безрадостна?»
Конечно, политическая карьера не располагает к легкомыслию, министерская служба тоже дарует мало приятных моментов. Поговаривали, что покойная леди Джевидж, кроме вина, еще и опиум курила, а значит, и в собственном доме Россу было неуютно.
Сытому и согревшемуся, ему хотелось поболтать, поделиться впечатлениями от столицы, да и в целом лорд-канцлер пребывал в прекрасном расположении духа. А Фэйм слушала его хрипловатый простуженный голос, улыбалась в ответ на его улыбку, как могла, поддерживала беседу, но так и не решилась рассказать Россу о безумной девушке из лечебницы и маленькой девочке, его внучке. Пусть это сделает профессор Кориней, у него лучше выйдет. Нет, нет, нет, еще есть время, пусть хотя бы этой ночью милорд заснет без тягостных мыслей.
Барышня была просто чудо как хороша собой: синеглазая, румяная, свежая, можно сказать, хрустящая, словно выпавший этой ночью снежок. Она со щенячьим восторгом взирала снизу вверх на дворецкого, точно видела перед собой не обычного человека, а непостижимого небожителя.
– Что вам угодно, барышня?
– Я… эта… горничной хочу поступить. Мне агентша адресочек дала, – звонко отрапортовала девица.
– У нас вакансий нет.
– Ка-а-а-ак так? Мне же сказали… Она же обещалась…
Синие глазищи стремительно наполнялись слезами, ресницы трепетали бабочкиными крылышками, и только самый черствый негодяй сумел бы захлопнуть перед носом девушки дверь, не вызнав, отчего приключилась такая ошибка. Вот и Гергин не устоял.
– Должно быть, вы адресом ошиблись, мис…
– Мис Лур, – сквозь слезы улыбнулась девушка.
– Куда вам сказали идти?
– Улица Садовая, сказали, а чтобы не забылось, агентша из конторы написала номер. Вот!
На аккуратно вчетверо сложенном кусочке бумаги действительно было написано «19». Дворецкий вертел доказательство в руках до тех пор, пока не понял, в чем вышла промашка:
– Вам, милая барышня, нужно искать дом номер 61, это дальше по улице.
– Да-а-а?!
– Точно! Вы в листочек неправильно глянули.
Девица зачарованно проделала фокус с цифрой-перевертышем, радуясь, точно маленький ребенок:
– Ну надо же! Вот ведь штука какая! Ну спасибо вам, дядечка! Я тогда побежала!
Барышня подхватила свой жестяной сундучок, послала на прощание воздушный поцелуй и вприпрыжку поскакала вверх по Садовой улице.
Утро только начиналось, и суровый Гергин счел появление хорошенькой юницы добрым знаком, сулящим ему лично и всем обитателям дома номер 19 беспечальный денек.
Но не прошло и получаса, как в двери черного хода снова вопросительно звякнул колокольчик. На пороге стояла та же самая девушка, но она уже не улыбалась, и на щеках ее стыли дорожки пролитых слез.
– Опередили меня, другую взяли, – уныло молвила она и хлюпнула носом. – А вам таки совсем-совсем не нужна горничная? А?
Мис Лур была такая хорошенькая, такая славная и наивная, что твердокаменная решимость дворецкого отказать просительнице самым неожиданным образом дала трещину.
– А форменное платье у тебя есть? – строго спросил он.
– Аж три штуки! – пискнула девчонка и быстро-быстро затараторила, повторяя заученное ранее: – Простое платье из хлопчатой ткани для надевания по утрам, черное платье с белым чепцом и фартуком и выходное платье. Могу показать!
Она хотела было открыть сундучок, но дворецкий ее остановил:
– Хорошо, хорошо. А рекомендации есть?
В приличный дом, тем паче в дом к магу, абы кого с улицы, да еще и без рекомендации, не взяли бы никогда.
– Токмо фахогильские, но зато целых две, – озарилось широкой улыбкой личико мис Лур. – Держите!
Разумеется, фамилии провинциальных леди ничего Гергину не сказали, но если судить по почерку и качеству бумаги, то работала барышня у людей небедных.
– Пойду спрошу у хозяина, – молвил тот и направился к лестнице, ведущей наверх, на хозяйский этаж.
– Ага, ага, вы уж там спросите, вы уж там скажите, что все рекомендации на месте, и платья есть, и две пары туфель, и еще скажите, что работы я не боюсь, – лопотала девица, провожая искрящимся взглядом широкую спину Гергина, обтянутую фраком.
