она меня видела, я рассказал бы ей все, не думая.
Но я дракон, и она собирается нас обмануть.
— Они не умели летать, если вы об этом, — резко ответил я. — Почему вы мне доверяете? Во время войны многие маги были на стороне драконов. Что, если я один из них?
По взгляду Эйлин я понял, что сморозил глупость.
— Теперь я понимаю, что вы действительно жили в уединении, — медленно сказала она. — После войны на стороне драконов не осталось ни одного чародея. Ни одного.
— Почему? Всех перебили?
Она покачала головой.
— Хватит с вас плохих новостей на сегодня.
— Но вы рассказываете мне все и сразу…
— А у меня есть выбор? — Эйлин встала. — Хорошо жить магом в одинокой башне. Уединенно, таинственно, романтично. А вот учить… учиться, пробовать, до искр из глаз, до сонной одури, каждый день — и притом держать марку, и, по сути, править… Это трудно. Впрочем, я лукавлю. Это легко — усилий нужно прилагать меньше, чем мне думалось. Труднее с монотонностью. Впрочем, когда на глазах растут ученики… Но я не об этом. Мы будем видеть друг друга по десять часов каждый день. Вы думаете, я захочу видеть в вас бездушный автомат? Вы должны и будете знать все. И о наших планах, и о будущей войне.
— И о своем возможном происхождении… — пробормотал я, глядя на нее снизу вверх. — Могу ли я побывать в архиве? Мне хотелось бы убедиться собственными глазами.
— Те записи слишком интимны, — она покачала головой. — Мне самой не так приятно было их читать. Кроме того, это вторая причина, почему я откровенна с вами: на архивы наложен жесткий запрет. Еще в начале нашего пребывания в Галавере туда проник бывший владелец замка, и дело кончилось большой бедой. Кого пускать и какие свитки выдавать на руки, теперь решает архивист, и только он.
— Но разве вы…
— Довольно об этом. — Ее голос звучал по-прежнему мягко, но выражение лица сказало мне лучше всяких слов: разговор закончен. — Как мне сказали, вы знаете основы, и блестяще. Теперь нам нужно освоить технику. Готовы? Правило только одно: магия такова, какой вы ее представите.
Мы занимались до третьих звезд, когда вечерний город уже плыл у меня перед глазами. Я вернулся в башню разбитый и прислонился к двери, засыпая на ходу.
Новое билось в виски злым колоколом. Высокая вода! Даже если все жители Галавера выйдут рыть каналы и строить плотины, ничего не изменится. Неужели Эйлин всерьез думает, что десяток магов остановит волны?
Знал ли об этом Эрик? И, если знал, верил ли в Драконлор, как в новую надежду?
Я сделал шаг, и сверху с лязгом обрушилось ведро воды. Деревянное донце больно стукнуло по кисти и отлетело в сторону. Невидимая рука щедро плеснула на пол, не обойдя и меня: одежда вмиг прилипла к телу.
Пепел и ведро!
Я медленно вытер щеки. В ушах холодно тек голос Эйлин: «Откройте ладони. Дышите через нос и смотрите только перед собой. Сосредоточьтесь».
Легко сказать! Шатаясь, я подошел к ведру и начал снимать рубашку. Повыжимай Эйлин свои вещи еле держась на ногах — быстро переменила бы мнение о бывшем ученике.
Только когда я опустил голову на подушку, я сообразил, что головная боль от перенапряжения ушла. И трюк с ведром вполне могла организовать Эйлин — если только де Верг не переиначил его по-своему.
Впрочем, кто их знает?
«Мы справимся», — сказала Эйлин, прощаясь со мной в пустом зале. «Наверное».
ГЛАВА 2
Лин
Я поднялась, опираясь на холодную ограду. К рукаву пристали розовые лепестки; я раздраженно их стряхнула.
Марек стоял рядом, непринужденно закинув ног за ногу. Площадь пустела на глазах: горожане подозрительно быстро расходились по своим делам.
— Эйлин как-то переборщила с фейерверками на День ордена, — пояснил Марек. — Случайно, конечно. Но народ все помнит!
— А тебя они не боятся? — Я подняла брови. — Уж кого-кого…
— Что ты, я безобиднейшее существо, — отмахнулся он. — Вот ты, я слышал, мастер фехтования.
— От кого слышал? — настороженно покосилась я.
— Лин, Лин, — Марек покачал головой. — Каждый неосознанно ждет похвалы. Подойди с этой фразой к любому юноше, с чьего бока свисает рапира, и он сразу приосанится.
Пепел! Я покраснела. Ну, погоди, Марек! Я тебя сейчас разоблачу.
— Но ты не будешь льстить мне просто так. — Я подняла палец. — Значит, одно из двух: или ты ждешь, что я пойду вешаться, и хочешь вытянуть меня за уши из этого болота, или сам фехтуешь почище меня.
— Или и то, и другое, — Марек небрежным движением поправил плащ. Слева на поясе висели две деревянные рапиры. Заранее прихватил, понятно. А если бы ворота открылись? Сжег бы на радостях?
— Без масок? — с сомнением спросила я.
— Это бесполезно. Ты же не собираешься убивать людей, напялив половинку мяча?
— Так я и деревянной рапирой их не убиваю, — возразила я. — Вообще никак не убиваю, если честно.
— Значит, все впереди, — оптимистично заключил Марек. — Пойдем через боковой ход. Заодно и парк посмотришь.
Боковой ход начинался аллеей роз. Тут и там задумчиво осыпались лиственницы, дальше, у реки, шумели тополя. У дорожек и в глубине парка, на песке, стояли ажурные скамейки.
Мы вышли на гладкую площадку. Марек, бросив быстрый взгляд по сторонам, уверенно направился в угол, где искрился росой клевер.
— Ты куда?
— За мелом, — Марек выпрямился, держа в руке что-то белое. — Тайная подземная коробка — огромное подспорье для дуэлянтов Галавера. Будем чтить традиции.
Я смотрела, как он обводит мелом неровный круг.
— Не выходить из него? А теснить противника, поворачиваться спиной к солнцу, менять позицию — запрещено?
— Ты бы еще предложила фехтовать, стоя на одной ноге, — Марек укоризненно покачал головой. — Мел не для нас, а для прохожих. В синем круге применяется магия, в оранжевом — только горячий воздух, а в красный… гм… лучше не заходить. Приступим?
Он протянул мне рапиру. Я медлила.
— От того, что ты не маг, ты не перестала быть Лин, — добавил Марек. — Или ты с горя и эти навыки растеряла?
Я смерила его негодующим взглядом и взяла рапиру.
Я — это — умею!
Деревянные клинки застучали, как частый дождь. Я горящими глазами следила за кончиком рапиры Марека. Ноги, давным-давно вышколенные, остались; внизу — я их даже не чувствовала. Сами вывезут. А вот руки… Я расслабилась, отдаваясь знакомому ритму. Как хорошо…
— Многие до сих пор считают, что главное — попасть по рапире партнера, — пошутил Марек. Он легко дышал, казалось даже не думая о том, чем занимаются его руки. — Я рад, что ты к ним не относишься.
