Де Вельер назвал его предателем…
А Марека — палачом.
— …И вы, Лин, полагаю, захотите меня расспросить об этих событиях?
— Еще бы, — Марек отошел на несколько шагов. Убийца пришел в себя и теперь наблюдал за ним через полузакрытые веки. — Признаться, я и не надеялся на такую удачу. Лин, собери оружие, и пойдем.
Длинная рапира убийцы отлетела к стене. Я нагнулась, чтобы ее поднять.
— Все-таки ничего ты не понял. — Убийца закрыл глаза, разводя руки в стороны. В правой руке темнела короткая трубка.
— Марек! — предостерегающе крикнула я. Саймон, немыслимо извернувшись, отпрыгнул далеко в сторону.
Короткая стрела попала мне в живот.
Я упала навзничь. Мир странно перекосился, голова склонилась набок, и сквозь завесу травы я успела увидеть, как Марек повалил убийцу, пришпилив его ногу к земле.
«Жаль, что у мэтра только одна рука, — подумала я, засыпая. — А то бы я… я…»
— Что за глупый обычай — месть, — в сердцах сказал Марек, поворачиваясь ко мне. — Пепел! Если там был яд…Лин! Лин!!
ГЛАВА 3
Квентин
Я остановился на пороге, не сразу сообразив, где нахожусь. Тюрьма представлялась мне совсем иначе: мрачные клетушки, сырость, вонь.
Внутри было светлее, чем в галерее. Толстые каменные стены оставались сухими, но я не сомневался, что при желании комнату можно было наполнить водой: ступенька вниз и темные пятна на полу говорили о том, что я прав. Свет падал сверху через квадратное окно. В остальном комната мало чем отличалась от рабочего кабинета, за исключением одной черты: с углов свисали блестящие цепи, широкими лентами опоясывая пленника.
Расшатанный деревянный стол и несколько стульев составляли всю меблировку. В углу валялся куль с вмятиной от чьей-то спины.
Эйлин плотно, тщательно закрыла дверь. Меня передернуло.
Пленник полусидел, раскинув руки в стороны. Под ним был распластан набитый сеном матрац, и я вдруг понял, почему в залах Галавера пахло сухой травой.
— Я давно вас жду, — безразлично сообщил Марек. Он ссутулился у стены, перебирая в пальцах короткую трубку.
— Лекарь только что закончил накладывать швы, — Эйлин знакомым движением взлетела на стол. Строгая мантия и вздернутые плечи делали ее похожей на школьницу. — К счастью, молодое тело всегда слишком хочет жить.
— Досадный недостаток, не так ли? — Марек посмотрел на пленника. — Обидно, когда не удается укокошить красивую девушку.
— Я жалею только об одном, — сипло произнес пленник, — что заряд был в левой руке, и, значит, умрешь не ты.
У меня закружилась голова. Умрет?
…Длинноносый лекарь, старый знакомец, наконец отпустил запястье Лин. На бледном лице затеплилась краска.
«Стрела вышла вся; выйдет и снотворное. Если наконечник не отравлен, мы можем спать спокойно».
«Я понимаю, мэтр, и очень вам обязана. Вы задержитесь?..»
Марек перевел вопросительный взгляд на Эйлин.
— Я попросила Далена определить вид яда, — после заминки кивнула она.
Пленник хрипло рассмеялся.
— Так вот почему глава ордена не удостоил меня визитом! Кстати, как его руки? Зажили?
— Может быть, поделитесь секретом? — спросила Эйлин. — Чем отравлен наконечник?
— Великие маги не умеют расщеплять вещество на атомы и проводить их сквозь свет? — Пленник закашлялся. — Меня уверяли, что чародей увидит одну-единственную частицу ртути в кубике льда, если захочет. Но я не получил ответа. Дален лишил меня своего общества?
— Мы возместим ущерб, — пообещал Марек. — Я уверяю вас, дорогой де Вельер, мы крайне занятные собеседники. Так о каком яде идет речь?
— Врагов уничтожают. — Он равнодушно пожал плечами. — Предателей тем более.
— А Далена вы, надо полагать, хотите переманить на свою сторону? — Эйлин еле заметно усмехнулась. — За что вы стреляли в девочку, Вельер?
— Де Вельер, — поправил он. — Я не дракон.
— Вы хуже, — вздохнула Эйлин.
— Эта девочка с коротеньким мечом прошла драконью школу, — резко сказал де Вельер. — Она знала, против кого обнажает клинок.
Я тяжело опустился на куль с травой. Хорошие у судьбы шуточки. Выучиться у одного дракона, чтобы оказаться на волосок от смерти из-за другого.
— И вы отказываетесь помочь ей? — спросила Эйлин. — Я полагаю, вы и без меня знаете, что от этого зависит ваша судьба.
— Камера или смерть? — де Вельер иронически усмехнулся. — Нелегкий выбор.
— Камера или свобода, — поправила Эйлин.
Пленник удивленно поднял брови. Перебинтованный, бледный, небритый, он все-таки держался с достоинством. И, что скрывать, и у него, и у де Верга был тот самый аристократизм, которого так не хватало мне.
А Эрик держался так просто, так по-домашнему…
— Объяснитесь, — после длительного молчания сказал пленник. — Так, чтобы я вам поверил.
— Мы знаем, что произошло, — Эйлин наклонилась вперед, и я впервые за день увидел на ее лице болезненную гримасу. — Отпрыск рода Кор захотел вернуться домой. Двое молодых людей пожелали его сопровождать, но когда запахло жареным, сбежали. И, как водится, поплатились.
— Трое, — коротко сказал де Вельер.
— Да, мы наслышаны, — Эйлин взглянула на Марека. — Квентин, вы еще не видели Саймона? Живая легенда как-никак.
Хороший вопрос.
— Я отправился прямо в лазарет, — мертвым голосом ответил я. — Не сомневаюсь, мы увидимся позже.
— Если от него что-то останется к тому времени, — мрачно заметил де Вельер. Цепи опоясывали его в три слоя, но в эту минуту я почему-то усомнился в их прочности.
— Добр же молодой Кор, если вы убиваете по его указке, — Эйлин покачала головой. — И храбр. Он знает о вашей… миссии?
«Нет», — чуть было не вырвалось у меня. Даже не догадывался. Может быть, хватит уже горьких шуток? Доброе имя летит в пепел… да и гори оно огнем. Пусть хоть Лин останется жива — о большем я уже не прошу.
— Я не могу ответить, — спокойно сказал пленник.
— Не знаете или не хотите врать, — пробормотал Марек. — Тогда почему…
— Когда очень хочется, «почему» не имеет значения. — Дверь приоткрылась, и на пороге показалась знакомая фигура. — Марек, вы будете со мной разговаривать или мне ждать, пока Первый вернется из-за неба? Мой дилижанс уходит через полчаса.
