— Пока ты не метнул шар.
— Тогда я не понимаю, — он потер лоб. — Да, красивый обряд, но всю жизнь только о нем и думать — не глупо ли?
— А что делать? Царить за стойкой и развлекать усталых посетителей? Часы чинить? — Я поняла, что говорю не то, и с досады махнула рукой. — Я хочу в небо. В огонь. Я буду лучшей. И если ты скажешь, что визит Корлина — глупая случайность, я в тебя плюну.
— Вот так?
— Вот так.
Квентин помолчал.
— Мне будет жаль, если ты не окажешься магом.
— А уж мне-то как будет жаль, — проворчала я. — Иногда жалею, что вообще кому-то об этом рассказала. Честно говоря, и няня просила помалкивать, а уж кому знать, как не ей. Какой нюх надо было иметь, чтобы сбежать от драконов!
Он чуть заметно поморщился.
— И все же ты идешь в Галавер.
— Я должна знать. Если бы отец отвез меня туда сразу после войны! Но мама с няней подняли такой шум, а он никогда им слова поперек не мог сказать. А сейчас, — я сглотнула, — и ссориться не с кем…
— Да и магов тогда недолюбливали, — откликнулся Квентин.
— Их и сейчас не очень-то жалуют. Особенно тех, что были на стороне драконов.
— На чьей-чьей стороне?
Я моргнула.
— Ты где был последние несколько лет?
— Лин, я похож на наивного недотепу? — Он спросил в упор.
— Да, — вырвалось у меня.
— Спасибо за честность. Так вот, меня не было. Маслобойня, козы, сорняки, — он помедлил. — Свиньи. Ты когда-нибудь принимала поросят?
— Не доводи бедную девушку до обморока, — отшутилась я. — Значит, ты всю жизнь провел на ферме? И, как я, ждал случая отправиться в Галавер?
Квентин закашлялся.
— Да, — сдавленно ответил он. — Только этого и ждал. Во сне видел. А вот события последних лет проспал. Поможешь наверстать?
— Еще бы! Пока дойдем, ты сто раз пожалеешь, что попросил!
— Ни за что, — он улыбался, но в его улыбке было что-то застывшее. — Сельскому увальню не место в Галавере.
— Скажешь тоже, — я почувствовала, что мучительно завидую, и прикусила губу. Избранная, называется. Уголек в кармане и потрепанная легенда. Правильно умные люди отговаривали…
Я вспомнила последний визит мэтра. Он чуть хмурился, как делал это всякий раз, когда приходил сообщить что-то неприятное. «Цеховая солидарность — прекрасная вещь, но не следует доверять магам больше, чем они того заслуживают. Квентину — пожалуйста. Он сможет тебя защитить».
Защитить? От чего?
А, в пепел все. На месте разберемся.
Солнце ощутимо грело затылок. По обе стороны дороги шумела сияющая зелень, легкий ветерок шевелил волосы. Было так хорошо, что не хотелось открывать рот.
Мы шли, время от времени замирая у зарослей земляники и обрывая ягоды. Спелых почти не было, и ранний завтрак быстро превратился в дуэль: пальцы мелькали так, что позавидовал бы любой чародей. Три раза победа оставалась за мной; на четвертый я начала подозревать, что Квентин поддается, но сзади вдруг заскрипела телега, и мы быстро, как застигнутые на горячем школяры, выскочили обратно на дорогу.
Лошадь окинула нас меланхоличным взором. Возница хотел было что-то сказать, но, взглянув на наши перепачканные и виноватые лица, стегнул лошадь, и уже через минуту скрылся за вершиной холма. Ну вот, а мог бы и подвезти…
— Хорошо бы так идти недели три, — мечтательно протянул Квентин. — Собирать землянику, ночевать в придорожных трактирах, днем лежать на траве и смотреть в небо.
— Тебе совсем не хочется в Галавер?
— Да как тебе сказать… Хочется, конечно. Но погулять по лесу хочется еще больше. — Он запрокинул голову. — Когда еще доведется посчитать облака? Да и костер мы разведем без особых хлопот, если отложить купание напоследок.
— А река как раз поворачивает недалеко от дороги, — задумчиво произнесла я. — Если задержимся на пару дней, никто и не заметит: отец ждет письма не раньше чем через неделю. Почему бы и нет?
— Именно!
— Все-таки ты боишься, — тихо сказала я.
— Немного, — Квентин отвел взгляд. — Обещаю, что бы ни случилось, тебя я не брошу.
— Пф-ф! Меня? Я сама кого хочешь брошу… то есть наоборот. Кортик, между прочим, дали мне. Так что вперед!
Не дожидаясь ответа, я соскочила на обочину и направилась в лес. Вскоре вместо шуршащей травы под ногами запружинили усыпанные сухими иголками мхи, захрустели ветки. Шум ветра остался вверху, там, откуда падали и разбивались о листву солнечные лучи. Я стояла в тени, всюду дышала прохладная зелень — и островки, колодцы света; свежие листья и кусты дикой малины; и голос птицы вдалеке.
Сзади хрустнула ветка.
— Очарованная земля, — пробормотал Квентин.
— Я редко выбираюсь за город, а стоило бы, — выдохнула я. — Идти, куда глаза глядят…
— …И получить вечером взбучку, — закончил он. — Я не отходил далеко от фермы: тетушка слишком уж беспокоилась. Несколько раз, правда, удавалось увильнуть. Я приходил к реке, забирался на скалу и махал рукой проходящим судам, пока не начинало темнеть. Потом, правда, понял, что этого делать не следует.
— Почему?
— Хотя бы потому, что меня каждый раз оставляли без ужина, — улыбнулся Квентин. — Мы жили уединенно: тетушка не любила гостей. А простые моряки вполне могли расценить мой жест как любезное приглашение.
— Не повезло, — кивнула я. — Мое детство тихим не назовешь. Правда, мы не выезжали из Теми: мама болела. Но наслушалась я — на трех драконов хватит!
— А на одного начинающего мага?
— Ха! Запросто!
Мы шли через лес, по мху и папоротнику, уплетали хлеб с сыром, и я вспоминала подслушанные байки и нянины рассказы. Вокруг, в тени и на ветру, оживали легенды времен начала войны: отважные маги, кровожадные драконы, ловкие фехтовальщики и смелые горожане.
С каждой историей Квентин все выше поднимал брови, пока я не сообразила, что войну я везде изображаю одинаково: жители сидят в трактирах, а по улице то в одну сторону, то в другую улепетывает от разгневанной толпы дракон. Или от дракона пытается скрыться маг. Или…
— Подозрительно трактирные у тебя истории, Лин, — отсмеявшись, произнес Квентин. — Может быть, пару раз так и было, но зачем же так однобоко? Впрочем, с точки зрения того, кто стоит за стойкой…
— Кто бы говорил! — возмутилась я. — Много у вас на ферме слышали о драконах! Жди теперь уроков истории в Галавере, если ты такой умный.
— Маги наверняка исказят события в угоду себе, — он пожал плечами. — Неважно. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Нет уж! Вызвался слушать — получай!
Я не хотела рассказывать ему о няне и Вельере, но упрямство взяло верх. Трактирные, значит, истории? И моя няня говорит неправду?
