Риккардо зашел к Кармен, девушка что-то писала. Он незаметно подкрался к ней сзади и обнял.
— Риккардо! — возмутилась она. — Из-за тебя я кляксу поставила!
— Ничего. — Он поцеловал ее в шею. — Потом допишешь. Я пришел сказать тебе, как я тебя люблю!
— Риккардо, — удивленно вымолвила она, — ты это из-за Феррейры? Меня ничего с ним не связывает…
— Нет, глупышка, — улыбнулся Риккардо, — я очень рад за тебя! Правда. Слово графа Кардеса. Сколько можно тебе быть со мною, замуж за меня не идешь, но и не бросаешь из жалости. Хватит! Нужно и о своем счастье подумать.
— Риккардо!.. — попыталась она возразить, но де Вега сегодня не терпел возражений.
— И не вздумай спорить! — пригрозил он. — Дай поцелую еще разок, — чмокнул ее в губы. — Оставь письмо, беги к Феррейре. Он тебя искал. Надеюсь, вы будете хорошей парой.
— Я тебя тоже люблю! — обняла его Кармен.
— Знаю, как сестра. Все, беги. — Он шлепнул ее на прощание чуть ниже талии. И потом долго смотрел вслед.
Риккардо долго бродил по резиденции, каждая комната, каждая вещь в которой были дороги и знакомы ему с детства. Он гладил рукой любимые вещи, листал книги в кабинете, старался посидеть в каждом кресле, не пропустить ни один диван. Поднялся на башенку, окинул взглядом Осбен и тот кусочек любимого Камоэнса, что был оттуда виден. Долго смотрел на Спящую Гору, не отрывал взгляд, пока глаза не начали слезиться. Спустился вниз. Зашел в обеденную залу. Портреты предков внимательно следили за ним — кто сурово, кто с одобрением. Вернулся в кабинет, написал письма друзьям и родственникам, оставил последние указания подданным: судьям, чиновникам, Совету старейшин Кардеса; особо отписал друзьям-паасинам — кровью — они поймут и просьбу исполнят: защитят и охранят. Франческо — два письма. Одно, чтобы сильно не расстраивался и спокойно выпустил Феррейру и Пат из Осбена. Другое насчет Жофре. Кармен — длинное письмо, заканчивающееся словами: «Будь счастлива, девочка».
И еще одно — храброму моднику Гаспару, недавно получившему хороший урок. Своего ума у барона пока мало, но чужой совет он ценить умеет.
Запечатал сургучом и графской печатью послание королю, в договор вносилась маленькая посмертная поправка, Хорхе должен был ее принять. Собрал сундук книг — в подарок магу Гийому, как и обещал.
Окинул кабинет взглядом: все дела сделаны. Поправил волосы перед зеркалом и бодрым шагом отправился к Патриции.
Стук в дверь.
— Входите, — услышал он любимый голос. — Риккардо, — внезапно смутилась она.
— Да, Пат, это я, — грустно улыбнулся он.
— Что-нибудь случилось? Что-то хочешь мне сказать? — спросила она, вертя пальцами маленькую стеклянную статуэтку.
— Я дописал книгу, Пат, — спокойно произнес Риккардо.
Статуэтка со звоном разбилась о паркетный пол.
— Ну вот, теперь ты ногу можешь порезать, — сокрушенно заметил он. — Какая ты неаккуратная. Зачем так волноваться?
Патриция не отвечала, отступила на шаг назад, схватилась за ручку кресла.
— Тебе плохо, Пат? — он понимал, что это глупый вопрос, но все- таки спросил.
— А ты как думаешь, Риккардо? — Она закусила губу. — Нужно, чтобы я плясала от радости? Хочешь, спляшу?!
— Не кричи! — попросил Риккардо. — Ты же сама этого хотела.
— Сейчас не знаю, — еле слышно ответила Пат, — сейчас уже не хочу…
— Мы потерялись, Пат. Оторвались от мира, друг от друга. Прошлое не вернуть, а будущего нет. У меня нет. У тебя все еще впереди. Настоящее уходит, как песок в часах. Нет смысла тянуть, усиливая боль. Я рад, что ты здесь. Слово нужно держать. Я бы принял яд сам, но решил вначале зайти к тебе. Ты плачешь, Пат?
— Нет, Риккардо. — Она вытерла слезу и замолчала.
Он тоже замолчал. Долго смотрел на девушку, не отводя взор. Наконец сказал:
— Ну я пошел. Прощай, Пат.
— Подожди, — остановила его она, — самоубийство — грех, даже у вас, еретиков.
Риккардо кивнул.
— Я дам тебе яд.
— Возьмешь грех убийства на себя? Не надо.
— Он падет на короля. Я ведь его Смерть, — криво, прикусив губу, улыбнулась девушка.
Она присела к одному из привезенных с собой сундуков. Достала из него небольшой ларец. Нажала секретную кнопку. Крышка со щелчком отворилась. Девушка прошлась взглядом по двум десяткам бутылочек темного стекла, закрепленных в специальных подставках. Выбрала одну.
— Что это? — спросил Риккардо.
— Гальт, — ответила Патриция. — Должна же быть в жизни хоть какая-то справедливость?
— Пройдем в мой кабинет, — попросил он.
Зайдя в комнату, Риккардо закрыл за собой дверь, чтобы не мешали.
— Проходи, садись, — предложил он Пат.
Открыл один из ящиков стола. Достал початую бутылку вина. Пояснил:
— Повезло, Кармен еще не успела конфисковать. Красное. Белое лучше — перебило бы запах гальта, но что есть, то есть.
Патриция молчала.
Бокал оказался только один, Риккардо снял с полки громадный кубок.
— Из этого кубка король Хуан, забыл, какой по счету, однажды надрался до полусмерти вместе с моим тезкой, с тем, что слыл колдуном. Пили по очереди, до дна. Сюда две бутылки влезает. Да, не люди были — герои. Но мне и бокала хватит.
— Прекрати! — Пат сорвалась на крик.
— Хорошо, — тихо ответил он, — больше не буду.
Он поставил на стол бокал и кубок, разлил вино.
— Дай сюда яд.
— Я сама, — решительно произнесла Пат, но руки ее подвели, едва
