далеко позади, пока хмурившийся глядя на эти эскапады Хаэлнир не нашептал ее коню заклинание и тот, пристроившись в хвост Гвиску, больше, сколько ни сжимай пятками бока, забегов не совершал. Через пару часов равномерной рыси правительница начала клевать носом. Сказывались усталость и напряжение бессонной ночи. Около полудня, в очередной раз вскинув голову после дремотного провала, она заметила на опушке дальнего колка одинокого всадника.
— Это мои, — пояснил маг, помахав коннику обеими руками, — выслали вперед наблюдателя, а сами, должно быть, во-он там… — Он указал на возвышавшийся слева огромный черный камень неправильной формы. В отличие от своих собратьев, скатившихся с гор, этот не приобрел округлости и больше всего напоминал ладонь, согнутую козырьком. При приближении на черной поверхности стали видны кроваво- красные прожилки, из-за чего камень, выглядевший раскаленным изнутри углем, и получил свое название.
У подножия скалы действительно разбил лагерь небольшой отряд. Два воина несли караул по обе стороны от натянутого шатра, один помешивал что-то в большом котле. Еще несколько развалились на мягкой травке. Вместе с парнем, встретившим их на опушке, Мирра насчитала пятнадцать человек. Вот только Торки нигде не было видно.
— Перестань ерзать в седле, — ядовито заметил подъехавший сзади колдун, — твой сын, должно быть, в палатке. Своими прыжками ты только лошадь нервируешь. Сейчас подъедем.
Часовой у шатра крикнул, предупреждая товарищей о прибытии конников, и спустя секунду из-за полога действительно появился Эрсторген. У него был вполне здоровый, хотя материному взгляду и показалось, будто лицо стало бледным.
Правительница почти упала с седла в объятия сына.
— Здравствуй, мама.
Торки аккуратно поставил ее на землю, поцеловал в щеку. Мирра ожидала большего проявления радости, но, конечно, мальчик поступил правильно, незачем выставлять напоказ врагам свои чувства.
— Здравствуйте, командующий.
Второе приветствие прозвучало и вовсе сухо, но ей было не до того, она изо всех сил прижала сына к груди. Потом отодвинула за плечи, посмотрела — цел ли? — и снова повисла на шее дракона.
— Какое счастье, сынок, ты жив! У тебя все в порядке? Как с тобой обращались?!
— Все хорошо, мама. — Дракончик выглядел смущенным. — Со мной все хорошо, не беспокойся.
Он позволил Мирре в третий раз обнять себя.
— Я так испугалась, когда ты исчез! Ох, Торки, разве можно быть таким легкомысленным?! Когда твой отец узнает…
— Отец знает, что со мной все в порядке.
— Откуда? — удивилась ведьма.
— Ну, драконы чувствуют такие вещи. Ты ведь чувствовала, что я жив?
— Я? Даже не знаю… Хал сказал мне, что все будет хорошо.
— Да, повелитель Хаэлнир… Верлейн говорил, вы сильно сблизились.
— Сильно сблизились? — Мирру покоробила последняя фраза. Конечно, маг, перед которым они устроили представление, мог порассказать всякого, но ведь Эрсторген должен понимать, что все это не более чем уловка. — Ты ведь знаешь… — начала она.
— Мама, мы еще успеем наговориться в дороге. Мы ведь теперь поедем вместе. А пока Верлейн просил меня держаться к нему поближе, он очень опасается твоего командующего.
— Что за ерунда! Я сейчас переговорю с магом…
— Не нужно. — Сын мягко тронул ее за плечо.
Мирра накрыла ладонью его руку, собираясь возразить, и тут же ахнула: средний палец охватывало тонкое серебряное колечко — близнец того, что колдун напялил барону Ундоку.
— Великий Фермер, это чудовище заставило тебя надеть кольцо послушания…
— Чшшш, — теперь дракон сам обнял мать, — я надел его добровольно, иначе весь путь пришлось бы проделать в путах. Не нужно вступать в препирательства. Скоро мы будем в Оль-Герохе, я слышал, до башни недалеко, и там все уладится.
Мирра все-таки разыскала глазами фигуру колдуна. Ох, ее бы воля…
— Потерпи еще немного, — шепнул Торки.
Ведьма автоматически кивнула. Хорошо, она потерпит до Оль-Героха.
Лагерь свернули почти сразу после прибытия Верлейна. Задержались только для того, чтобы перекусить подоспевшей кашей. Торки на породистом арканском скакуне, как и обещал, поехал рядом с Миррой. Но никакого откровенного разговора все равно не получилось, поскольку по другую сторону от его коня пристроился маг.
Хаэлнир вел отряд уверенно, будто каждый день совершал поездки к башне. Еще до захода солнца они достигли начала серпантина у подножия горы. А спустя несколько минут эльф остановил коня ворот замка. Справа возносилась вверх башня Агад-Зер. Один из урфийских прихвостней Вейла соскочил на землю и распахнул перед всадниками незапертые створки.
— Ну что, войдем в башню?
— Покончим с делами здесь, во дворе, пока солнце не село. — Эльф не стал спешиваться, и весь его отряд последовал примеру командующего. — Я снял магический щит. Теперь замок снова виден изокрестностей.
— Хорошо. Значит, осталось только скрепить наш договор. Я все подготовил. — Верлейн щелкнул пальцами. Кто-то из его слуг тут же извлек из седельной сумки и подал деревянную тубу. В ней оказался тончайший пергамент с позолоченным краем. Вверху значилось: «Сим договором передаю замок Оль-Герох с землями, на которых он исконно стоит…» — Не достает только подписи.
— Сначала освободи мальчика.
Подъехавший поближе дракон протянул руку.
Маг осторожно стянул с его пальца кольцо, на секунду задержал руку для пожатия.
— Я буду скучать, — искренне заметил он. — Ну, теперь вы… — обратился он к командующему.
— Земля и замок принадлежат правительнице. — Эльф тронул коня, чтобы пропустить вперед Мирру на ее лошади.
— Где подписать? — надменно осведомилась та.
— Капните кровью на руну печати.
Расторопный слуга уже протягивал правительнице почти игрушечный кинжал.
— Кровью?! — возмутилась ведьма.
— Конечно, кровью! — Верлейн начал нервничать. — Иначе что вам помешает восстановить заклятие, едва отъедете подальше? Хоть вы, повелитель, объясните ей! — Маг повернулся к командующему.
— Он прав. Если ты согласна подписать договор, придется сделать, как он говорит. Ты готова отдать башню?
— Да, — хмуро согласилась Мирра.
— Давай руку. — Эльф собственным кинжалом нанес крошечный разрез на указательном пальце левой руки, уронил на пергамент выступившую капельку крови. Руна печати вспыхнула, приобретая законченные очертания. Договор был скреплен.
— Едем, Торки! — Мирра не желала оставаться в обществе колдуна ни одной лишней секунды. Но, вместо того чтобы следовать за ней, дракон зачем-то спешился.
— Мама, повелитель, — он отвесил Мирре и Хаэлниру церемонные поклоны, — надеюсь, я не слишком огорчу вас этим сообщением. За последнее время я узнал много нового и имел возможность подумать о том, что стану делать, освободившись из плена. Так вот, я не хочу возвращаться во Вран. Ни с городом, ни с живущими в нем меня ничего не связывает. Прости, если обидел, мама, но мы с тобой расстались очень рано и не виделись слишком долго, чтобы я испытывал ту сыновнюю привязанность, какую должно. Ты чудесная женщина, но жизнь среди людей — не для меня. Я думал, меня развлечет служба в гвардии, — но оказалось, она мало напоминает приключение. Глупая дисциплина, ночные дежурства — я чувствовал себя большим пленником, чем здесь. К тому же господин Верлейн кое-что рассказал мне… Я пришел к выводу, что был не на той стороне. Он прав: магия — удел избранных и не должна быть доступна каждому. Разумно ли, чтобы жалкий аптекаришка во Вране или глупый Кондитер в погоне за очередным клиентом тратили
