«Ошибаешься. Есть проблема, и очень большая. Эту соль нельзя употреблять в пищу. Более того, она очень ядовита. Поэтому жители собирают ее и вывозят в море. Главное для них – очистить свой город до рассвета. Иначе он станет городом мертвых. Эта соль тает на солнце и убивает все живое».
«Ничего себе! – У меня дух захватило от такого рассказа. Кажется, я становлюсь все впечатлительнее и впечатлительнее. – Ну и жизнь у этих бедолаг!»
«Нормальная жизнь. Они привыкли к ней. И живут так поколение за поколением».
«“Нормальная”, пока не узнают другой».
«А зачем им другая?» – спросил Хранитель.
«Как это “зачем”?! – возмутился я. – Затем, чтобы...» – Дальше у меня не было ни слов, ни подходящих идей.
«Вот именно, – сказал Хранитель, так и не дождавшись продолжения. – Нам тоже не удалось убедить их, что для жизни есть места и получше. Кстати, это их жилища произвели на тебя такое впечатление. И если не можешь на них долго смотреть, то сверни на ближайшем повороте. Твои попутчики возражать не станут».
«Что, эта архитектура для них тоже вредна?» – поинтересовался я, ускоряя шаг.
Свернуть бы куда-нибудь, только бы не видеть этих сумасшедших стен. Нужно быть самым настоящим психом, чтобы жить среди них.
«Они такие же нормальные, каким ты и себя считаешь. – Хранитель вступился за любителей соли. – А их архитектура просто не совсем привычна для тебя и т'ангов, только и всего. Ни о каком вреде и речи быть не может».
«Да? – Меня эти доводы не убедили. – А то, что у меня болит голова и слезятся глаза при одном только взгляде на эти стены, – это тоже нормально?»
«Это временное неудобство. Скоро пройдет», – утешил Хранитель.
«Угу. На третий день после смерти».
Эта злая шутка немного подняла мне настроение, и я пошел еще быстрее. Был бы я один, то побежал бы, но не захотел пугать доверившихся мне людей. К тому же из Игратоса сейчас бегун, как из...
«Через три дня происходят не такие уж большие изменения в организме, чтобы принимать твое высказывание за аксиому».
А вот после таких изречений я иногда терялся и уже не мог понять, шутит Хранитель или говорит серьезно.
«С ума сойти, какой ты умный, – только и смог ему сказать. – Кстати, давно хотел спросить: ты вот у нас такой умный мужик, и как это плохие парни сумели до тебя добраться?»
Напряженно-звенящее молчание и тоска, ноющая, как старый перелом... и до меня дошло понимание:
«Что, до других тоже добрались?»
Молчание кажется бесконечным, и от этого молчания все цепенеет в душе. Я уже не ждал ответа, когда услышал:
«Хороший вопрос, Крис. Думаешь, если бы я знал на него ответ, то стал бы делить с тобой тело?»
«А кто тебя знает? – Я облегченно вздыхаю, а губы сами собой складываются в ухмылку. – Может, тебе хочется иногда пожить в стесненных условиях. Закаляет характер и все такое...»
«Только не в этом случае. Ты верно понял – я последний. Других Хранителей нет и, наверное, уже не будет. До них добрались еще раньше».
Я мог бы сказать «мне очень жаль», но на самом деле мне абсолютно все равно, живы соотечественники моего гостя или нет. Я никогда не видел их, никого не знал, а встреча с Хранителем не сделала меня самым счастливым человеком. Ни в этом мире, ни в том, где я родился. Я просто не знал, что сказать, и не представлял, нужны ли Хранителю мои соболезнования.
«Не знаешь, что сказать, тогда молчи», – посоветовал он.
И я молча согласился, тем более что это был не столько совет, сколько просьба. А я всегда выполняю чужие просьбы, если мне это ничего не стоит.
«Тебе не обязательно притворяться большим циником, чем ты есть на самом деле».
Мой собеседник просто обожает оставлять за собой последнее слово.
41
Стены, между которыми мы шли, заканчивались. Впереди уже виднелась площадь, когда вожак резко остановился, а потом повернул в сторону. Ипша и воин-Кот последовали за ним, а я немного задержался, чтобы погладить больную ногу. Вот тогда-то я и почувствовал ЭТО.
Там, на площади, что-то было. Голодное, похожее на хищного зверя, что поджидает в засаде добычу. И это что-то не было живым. Не таким живым, как я или вожак. Но мертвым, как песок, оно тоже не было. Оно было каким-то... другим.
Впереди притаилась опасность, может быть, смерть, и вожак учуял ее раньше, чем она смогла добраться до нас.
Все это я понял между вдохом и выдохом, а потом бессильный и от того особенно яркий огонь гнева ослепил меня. ЭТО, с площади, поняло, что добыча ускользнула. Я попятился и едва удержался на ногах. Ненависть ЭТОГО была сильнее, чем горный поток.
Наставник поддержал меня и что-то подумал об усталости и моей ноге. Я уже не злился, когда он помогал мне. Ведь не станешь злиться на падающий камень, просто подождешь, пока он упадет и откатится подальше. Главное, не дать ему подмять себя. Так и с Мерантосом: он не всегда будет возле меня, когда-нибудь я сам смогу заботиться о себе. И, может быть, это случится уже завтра. Сегодня вожак увел нас от опасного места, но оно не последнее в этом странном городе.
Древние оставили здесь много ловушек, и неосторожный путник может стать их легкой добычей. Но пугали не ловушки, а равнодушие этого города, даже не зло или гнев – такое я бы еще понял, но истинное равнодушие ко мне, ко всем нам... Умрем мы сегодня или доживем до завтра – город этого и не заметит. Даже если наши тела навсегда останутся среди его стен, город все едино будет стоять, пугающий и непонятный.
Я выбирался из этих странных и мрачных мыслей, как из снежного завала. Наставник все еще поддерживал меня. Мы брели между двумя рядами стен, и только когда вожак опять свернул, я понял, что очень старался не смотреть на них. Стены не были опасными, как ТО, с площади, ни злобы, ни голода я не чувствовал, но смотреть на них почему-то не хотелось. Только Прародитель ведает, для кого их строили, мой народ не стал бы жить среди них, ни одного дня не стал бы, даже полубезумные Ипши не устроили бы здесь логово.
Едва я подумал про Ипш, как Длиннозубая оглянулась. Она показала клыки – такими и руку можно перекусить! – и тихо, но грозно рыкнула.
Воин-Кот тут же замер, я тоже остановился и закрыл глаза.
– Все в порядке, малышка, – сказал вожак. – Я никому не дам тебя обидеть.
Это были странные и неправильные слова, но Ипша почему-то перестала рычать.
«Надо быть осторожнее с Зовущей», – услышал я тайный совет наставника.
«Еще одна Зовущая?..»
