Но это предостережение недолго занимало меня. Со мной случилось такое, во что трудно поверить и невозможно забыть. Как только я закрыл глаза, возле Ипши появилась молодая т'ангайя. Темноволосая, темноглазая, с темной кожей и тощая, как воин-Кот. А еще смертельно опасная, как... как разгневанная Ипша. Я мало видел ее, а когда открыл глаза, т'ангайя исчезла. Осталась только Длиннозубая. Одна. Возле вожака. Но я же видел!.. Или зрил?
Мне хотелось проверить это, и побыстрее.
Вожак успокоил Ипшу. Я и не подозревал, что его голос может быть таким мягким. Мы пошли дальше, а ладонь вожака так и осталась на шее Ипши. И Длиннозубая почему-то не укусила его.
Я вздрогнул, представив, что случилось бы с моей рукой, прикоснись она к Ипше. Нет уж, Карающая еще не лишила меня разума, чтобы я повторял то, что делает вожак. Наставник часто говорил, что вожак может больше, чем воин, и я в который раз убедился в мудрости наставника. Не зря Мерантос был когда-то вожаком, и не зря он уступил место вожака в этом походе. Из чужака получился лучший вожак.
Когда я понял все это, то почему-то успокоился. А еще я удивился: почему не понимал этого раньше, как я мог быть таким глупым?
«Глупый не доживет до Испытания, а глупый воин никогда не станет вожаком. Когда-то это поучение наставника очень злило меня. Я так боялся оказаться глупым, что, наверное, был им. Теперь же, когда я знаю, что уже не стану вожаком и скоро сниму воинский пояс, мне почему-то все едино, какой я глупый, как мало я знаю и что об этом кто-то догадается. Многое стало неважным, и только одно занимало меня: понять, зрил я т'ангайю возле Ипши или болезнь еще не оставила моего тела?
Передо мной шел воин-Кот. Когда я смотрел вперед, то едва замечал его уши и шерсть на голове. Чтобы увидеть его всего, мне пришлось остановиться. Наставник ничего не спросил, он тоже остановился и стал ждать. А я целых четыре вдоха смотрел на воина-Кота, и тот недовольно дернул лопатками. Тогда я закрыл глаза...
...и опять стал зрящим!
Впереди, рядом с невысоким воином шел песчаный кот. Шерсть у Четырехлапого была короткой и рыжеватой, уши шевелились, кисточки на ушах смешно качались, и толстый, будто обрубленный, хвост слегка подрагивал. Оба – воин и кот – обернулись на ходу, посмотрели на меня одинаковыми зелеными глазами и отвернулись. Я еще успел почувствовать их досаду и удивление, а потом я открыл глаза.
Впереди шел воин-Кот. Опять один. Он переложил копье из левой руки в правую и убрал со лба растрепанные волосы, но те опять закрыли лицо. Через два шага воин опять пригладил волосы, но они снова упали на глаза.
Я смотрел, как он борется с непокорной гривой, и думал, на сколько же его хватит. А Кот то дергал головой, то отбрасывал волосы рукой и, кажется, не замечал, что делает. Наставник говорил, что ко всему можно привыкнуть. Может быть, это одна из привычек Кота?
– Свяжи их, – услышал я свой голос.
И удивился. У меня не было привычки раздавать советы.
Воин-Кот остановился так неожиданно, что я чуть не толкнул его.
– Что? – спросил он, задрав голову.
В его голосе и всей его позе угадывалось предупреждение: мы идем за одним вожаком и делим одну тропу, но если мне вздумалось понасмешничать...
– Свяжи их ремешком, – спокойно повторил я со всем дружелюбием и уважением, с каким бы я обратился к воину моего клана, что старше и опытнее меня.
Настороженность медленно уходила из тела Кота, даже пальцы уже не так сильно сжимали копье.
– У меня нет свободного шнура, – ответил воин-Кот.
– Он есть у меня. Если хочешь...
К этому ремешку я привешивал ножны с маленьким костяным ножом. Но где эти ножны и у кого теперь тот нож?..
Кот немного подумал и подвязал моим ремешком волосы. Только отошел подальше, чтобы я не смог дотянуться до него. При этом он следил за Ипшей и Мерантосом и не опасался вожака.
– А мне нравится, – одобрительно кивнул вожак. – С хвостом ты здорово смотришься. Спасибо, Игратос, от нас двоих спасибо. Всякий раз, когда Симорли возился со своей прической, я, честно говоря, начинал беспокоиться.
– Почему? – удивился воин-Кот.
Наставник за моей спиной тихонько хмыкнул. Вожак эхом повторил и усилил его веселье.
– Все ждал, когда же ты ткнешь мне в задницу копьем. А она мне дорога и нужна на каждом привале.
– Я бы никогда!.. – вскрикнул Кот, будто это его ткнули копьем, но стоило вожаку громко засмеяться, и обида воина куда-то подевалась.
– Не обижайся, Симорли, я пошутил. Кстати, ты стал таким красавчиком, что все девочки будут твои.
Воин шевельнул ушами, а потом опустил их вместе с копьем. Вид у т'анга стал очень удивленным. Будто Кот не играл еще ни с одной самкой.
– Отдохнули? – спросил вожак уже серьезным голосом. – Тогда вперед. Вода ждет нас!
Всего несколько слов, и мы опять готовы идти, забыв про усталость и жажду. Вот уж кто умеет смотреть и видеть. Совсем как чарутти. Еще никто не смог скрыть от них своего Зверя. Мудрейшие с первого взгляда могут понять, из какого клана заявился пришелец и с какими намерениями. Кажется, я узнал, как они это делают. Но я ведь не чарутти, и даже не ученик, тогда почему я могу зрить? Или уже не...
Я быстро закрыл глаза, страшась, что мое нежданное умение исчезло, и тихо выдохнул свой страх: рядом с невысоким воином опять шел короткохвостый кот. Я не стал оборачиваться, чтобы узнать, какой зверь идет рядом с наставником, – это я уже знал. Мы часто бродили по горам Четырехлапыми. А темнотелая т'ангайя так и осталась возле Ипши. Стены виднелись сквозь нее, как дно ручья сквозь тихую воду. И сквозь четырехлапого кота можно было заметить стены и плиты пола. Он, как и воин-Кот, не подходил близко к Ипшам.
А вот рядом с вожаком шел кто-то высокий, выше наставника, и очень худой. Его руки были короткими, как у вожака или Кота, а ноги длинными. Его тело тоже было прозрачным и светилось ярче остальных.
Несколько раз я открывал и закрывал глаза, чтобы поверить в то, что узрил. Высокий и прозрачный оставался возле вожака. Они разговаривали, даже спорили втайне от остальных, так и мы с наставником спорили иногда. Потом Высокий исчез.
Нет, я не разучился зрить, как вначале подумал: тех, кто шел с Ипшей и воином-Котом, я видел, а вот рядом с вожаком никого больше не было.
Усталость навалилась, как неподъемная глыба льда, и я сел на дорогу так быстро, что наставник не успел подхватить меня.
Вожак обернулся и посмотрел на нас. Я не чувствовал в нем злости или презрения. Точно так же наставник смотрел, бывало, на какой-нибудь камень, решая, пригодится тот мастерам по камню или им лучше сбить со скалы добычу.
– Пожалуй, мы устроим небольшой привал для осмотра достопримечательностей. Как скажешь, Мерантос? Эти стены тебе ничего не напоминают?
Мы стояли словно среди глыб льда. И эти глыбы были разного цвета: от бледно-голубого, почти белого, до темного, как снег в безлунную ночь. Солнце гладило ледяные стены, и по
