бросил:
– Неси костюм и смотри, не испачкай его своими грязными лапами, а то я с тебя шкуру спущу. Ме- едленно, полосочками!
Принц плотоядно облизнулся, припомнив недавнее прошлое, когда он как следует повеселился, наказывая провинившегося лакея, и даже не обратил внимания на то, с какой поспешностью ретировался слуга. Он постоял у окна, раздумывая, чего же ему хотелось бы прямо сейчас, и, подосадовав на то, что времени на действительно захватывающее развлечение у него нет, решил продегустировать местные вина, – кажется, где-то он слышал, что продукт имперских виноделен славится по всей Галактике. И поскольку они тоже скоро будут принадлежать ему, то самое время проверить, так ли это.
Эра презрительно вздернула губу, обнажив длинные острые клыки, и, отвернувшись от происходящего в комнате, спрыгнула со стены на парковую дорожку к ожидающим ее внизу диинам-телохранителям. Увиденного было более чем достаточно, чтобы окончательно решить – к этому человеку она подойдет близко только для того, чтобы свернуть ему голову, тем более что Его Высочеству этот орган явно без надобности. Осталось познакомиться еще с пятерыми.
Шааскин Халис, принц Великой империи Каан, молча обвел взглядом своих соотечественников, согласно традиции собравшихся за общим столом, чтобы вместе совершить первую трапезу в новом доме, где им предстоит прожить немало времени, пока миссия, возложенная на них Сааном, не будет выполнена, и звучно произнес:
– Давайте помолимся за то, чтобы воля Саана, возвещенная нам устами его первосвященника, проникла в сердца безбожников и еретиков, правящих этим местом, и направила их на путь истинный. Пусть они увидят свет чертогов его и обратятся к праведной жизни, отринув царящие вокруг пороки!
Головы благочестивых последователей Саана склонились в положенном поклоне, и над столом зазвучали слова древних молитв, читаемых на давно забытом языке. Вот уже несколько тысячелетий их смысл могли понять только священники, которые на протяжении веков делали перевод священных текстов и передавали из уст в уста, поскольку записывать их, естественно, было запрещено, дабы святые слова не стали добычей еретиков, которые, несомненно, поспешили бы их извратить. Принц еще раз окинул взглядом собравшихся, убеждаясь, что все они с должным рвением и благоговением отдались молитве, и тоже опустил глаза, погружаясь в экстаз общения с божеством. Шааскин с детства отличался истовой верой, и его рвение было вознаграждено – когда ему исполнилось тринадцать лет, принц удостоился просветления и теперь во время молитвы мог слышать голос Саана…
Слуги, в обязанности которых входило обеспечивать каанцев всем необходимым, поскольку эти не совсем нормальные представители не совсем нормального государства, не удосужились привезти с собой хотя бы личную прислугу, растерянно замерли у двери, балансируя тяжелыми подносами, нагруженными всевозможными блюдами каанской кухни. Старший подавальщик молча смотрел на неподвижных, ни на что не реагирующих благородных господ, рассевшихся вокруг пустого стола, и чувствовал, что его охватывает позорная паника, недостойная многоопытного дворцового служащего. Но ведь он точно помнил, что подавать ужин велели именно к этому часу! Тогда что случилось? Может быть, следует вызвать Службу безопасности?! Просто так, на всякий случай… Подавальщик озабоченно покосился на переминающихся с ноги на ногу лакеев, круглыми от изумления глазами пялящихся на неподвижных каанцев, и поджал губы. Если они простоят так еще несколько минут, то температура половины блюд будет несколько ниже, чем требуется по рецепту, а это уже форменный скандал!
– Великий Саан, вразуми детей своих и направь на путь истинный заблудших и погрязших в неверии хозяев дома сего!
От неожиданности старший подавальщик подскочил на месте и испуганно уставился на внезапно пришедших в себя послов. Его Высочество принц Шааскин изволил закончить свою маловразумительную тираду, дождался слаженного бормотания своих сопровождающих и наконец обратил внимание на окончательно дезориентированных слуг, в полной прострации топчущихся у двери. Лакеи совершенно не знали, как себя вести в подобной ситуации. В глазах их читался немой вопрос, обращенный к своему непосредственному начальнику: что нам делать? Действительно, старший подавальщик собрался с духом и поклонился выжидательно наблюдающему за ним принцу Империи Каан:
– Ваше Высочество, вы позволите подавать первую перемену блюд? – Голос старого слуги не дрожал, но в душе метался ужас от сознания того, как он рискует. Если он случайно преступил какую-нибудь традицию или закон этого дикого государства… Но, с другой стороны, он просто вынужден был нарушить приказ своего начальника ни в коем случае не разговаривать с гостями, в конце концов, было просто необходимо выяснить, чего же эти ненормальные каанцы ждут от прислуги! Не хватало еще начать сгружать еду на стол в момент, когда господа послы заняты чем-нибудь важным и неотложным! Вот ведь дилемма!
– Подавайте, и да будет милостив к вам Саан!
Подавальщик с облегчением снова поклонился и махнул лакеям, которые быстро и сноровисто сервировали стол и поспешили покинуть помещение, старый слуга вышел последним, осторожно прикрыв за собой дверь. Прислуживать за столом каанцам не требовалось, даже во время общих обедов. Оказавшись в коридоре, подавальщик прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул. Страшно себе представить, насколько близко он подошел сегодня к позорному увольнению со службы или чему-нибудь похуже. Человек зябко передернул плечами и заспешил по коридору в сторону хозяйственных помещений дворца, мысленно прикидывая, какими словами он будет убеждать главного эконома направить его на любую сколь угодно грязную и непрестижную работу, любую, только бы подальше от этих ненормальных святош, второго такого обеда его старое сердце точно не выдержит! Занятый своими переживаниями, слуга не заметил, как одна из теней, прячущихся в закоулках слабоосвещенного (по категоричному требованию каанцев) коридора, проводила его внимательным взглядом и снова растворилась среди своих товарок.
Между тем принц Шааскин счел, что совместная трапеза, да еще такая символичная, как нельзя более подходит для сообщения важных новостей. Промокнув губы салфеткой, он аккуратно отставил бокал с чистой водой, поданной ему вместо вина или любого другого напитка, которыми беззаконные имперцы услаждают свое тело, забывая о том, что оно всего лишь временное пристанище души, стремящейся обрести вечное существование в чертогах Саана, и громко произнес, обращаясь к своим преданным последователям:
– Саан милостив к своим неразумным детям, во время обеденной молитвы мне было дано откровение, позволяющее с чистой совестью провозгласить, что наше предприятие увенчается полным успехом! Принцесса прислушается к голосу Бога и поймет, что только праведной жизнью под руководством мудрого наставника она искупит свои грехи и грехи своего беззаконного рода. Мы сможем наставить это погрязшее в ереси и пороках государство на путь истинный и откроем для его обитателей свет истинной веры и радость преданного служения Великому Саану!
– Слава всемилостивейшему Саану!!
Принц удовлетворенно кивнул, в голосах его последователей присутствовало должное благоговение и воодушевление, он откинулся на спинку стула, благосклонно наблюдая за читающей благодарственные молитвы свитой и едва сдерживая улыбку победителя. Саан на его стороне! Он только что пообещал ему победу и власть, которую, несомненно, нужно будет употребить на возвращение этих погрязших в ереси имперцев к богу!
Эра несколько раз глубоко вдохнула, стараясь избавиться от приторно-сладких, липких, с каким-то отвратительным гнилостным привкусом эмоций этого рехнувшегося на почве религии принца и сердито оскалилась. Ей было глубоко плевать, что там поведал этому фанатику Саан или его собственная шизофрения, но по своей воле она к этому сумасшедшему и близко не подойдет! У нее даже не возникало привычного желания прикончить раздражающее ее существо на месте, инстинкты, полученные ею от животных, и не только от них, вместе с фрагментами их ДНК настойчиво сигнализировали о том, что такой добычей вполне можно отравиться ненароком! А поэтому не следует к нему и прикасаться без серьезной на то необходимости.
Принцесса брезгливо вздернула верхнюю губу, припомнив свои ощущения во время молитвы этого, с позволения сказать, жениха, и покачала головой. Образы были довольно расплывчатые, но то, что удавалось разобрать, не могло вызвать ничего, кроме омерзения. Интересно, а сопровождающие принца люди в курсе, что их духовный наставник и седьмой наследник трона Великой империи Каан по
