абсолютной уверенности в собственных силах он продемонстрировать не сумел.
В пещерах было сухо и тепло, причем чем дальше в глубь горы проходили Кармин и Маргарита, тем жарче становилось вокруг. Казалось, даже стены издают красное свечение. В настороженной тишине, которая всегда возникает в гулком помещении, когда внезапно прерывается разговор, был слышен лишь звук шагов.
Идя за молодым чародеем след в след, Маргарита заметила поставленные у стен жаровни с раскаленными докрасна углями – они и бросали алые отблески, окрашивающие все вокруг, и одновременно наполняли воздух пещер огненным жаром. Значит, хотя бы в этом вопросе обошлось без чародейства…
Не имея прежде дел с алой, огненной магией, Маргарита ее побаивалась. И мысль, что стены отапливаются обычным углем, горящим в жаровнях, на ее вкус казалась гораздо приятнее, чем подозрение, что их подогревают магические руны или огненные заклятия.
Когда странники наконец оказались в небольшом помещении, похожем на жилую комнату, Маргарита уже валилась с ног от усталости. Здесь были кое-какие предметы обстановки, во всяком случае, лавки у стен, значит, можно было присесть и вытянуть гудящие ноги… Хорошо бы еще выпить немного воды… Хотя бы глоток! Если Гарольд-Кармин ничего не предложит, придется воспользоваться волшебной палочкой и наколдовать какого-нибудь питья.
Но Кармин по-прежнему совершенно не интересовался тем, чего хотелось бы Маргарите. Рыцарские манеры он отринул вместе с чужим надоевшим именем. Теперь Кармин думал лишь о собственном удобстве и готовился исполнять лишь свои желания. Он уселся на одной из лавок и вытянул вперед ногу в высоком грязном сапоге:
– Устал я… ну-ка, девка, сними с хозяина сапог!
Маргарита даже не сразу поняла, что это наглое требование, широко растиражированное лишь в старых фильмах о грубости и хамстве матерых кулаков в дореволюционной Сибири, относится к ней.
Проклятое руническое колдовство заставило ее склониться и потянуть с ноги бывшего рыцаря сапог, но то, что Маргарита при этом думала, трудно было даже воспроизвести без использования разных идиоматических выражений. Думать ведь руны ей не запрещали…
Она была так подавлена, что не сразу заметила, как высокий серый камень, торчавший в углу пещеры, стал сам собой поворачиваться вокруг своей оси, а заметив, почти не ощутила страха. За последние часы ей довелось испытать столько всего, что лимит страха, удивления и других ярких эмоций, видимо, был исчерпан.
Кармин испытывал иные чувства. Он старался никак не выдать испуг, но Маргарита, с отвращением тянувшая сапог с его второй ноги, почувствовала, как означенная конечность затряслась от волнения.
Пещеру озарил золотисто-красноватый свет, и на том месте, где только что был камень, очутился человек в темном балахоне. На поясе у него висел старинный кинжал без ножен.
– Так, – сказал он, мрачно глядя на Кармина. – Разве за этим послал я тебя в иной мир, наглый щенок? Ты должен был лишь наблюдать за жизнью благородной дамы и защищать ее в случае необходимости, чтобы она живой и здоровой вернулась в Москву и смогла бы оказать честь Алому клану своим участием в его деятельности. А что позволяешь себе ты, недостойный?
– Ты мне больше не указ, Морган! – нагло заявил Кармин. – Вот это видел? Кольцо Бальдра на моей руке! Теперь я властелин кольца! И я намерен взять власть в Алом клане в свои руки… Ты изжил свое!
– Так, значит, клану, который чахнет под пятой тирана, нужен новый лидер? Молодой и энергичный?
– Да! И я к этому способен! А тебя, старик, пора отправить на свалку!
– А ведь именно я научил тебя всему, что ты знаешь.
– Ну это еще не столь неоплатное благодеяние. Вот если бы ты научил меня всему, что знаешь ты!
– А это вообще возможно? Как ты полагаешь, сопляк? – Голос Моргана стал еще более резким. – Ты обнаглел и посмел встать против своего учителя, потому что слишком уж уповаешь на кольцо Бальдра. Может, явишь нам силу кольца, чтобы доказать, что ты его властелин?
– Ну что ж, ты сам напросился! – заявил Кармин. – Со мной сила Бальдра! Пусть этот глупый старик разлетится на сто частей!
Маргарита зажмурилась, ожидая взрыва и всех ужасных последствий, которые последовали бы за таким пожеланием.
Но ничего не случилось. Вернее, случилось, но совсем не то, на что рассчитывал самозваный властелин кольца. Кольцо Бальдра завибрировало на пальце Кармина и стало нагреваться, раскаляясь докрасна. Кармин взвыл от боли и невольно затряс рукой. А кольцо, легко соскользнув с его пальца, мгновенно остыло, подлетело к Маргарите и само собой наделось на ее палец, не делая никаких попыток обжечь прежнюю хозяйку.
– Ну ты убедился, кто властелин кольца? – усмехнулся Морган. – Или по-прежнему будешь пытаться приказывать чужому кольцу, кого следует разрывать на части? Ты – дурак, мальчишка! Я мог сделать из тебя сильного чародея, одного из самых сильных в мире. А ты променял этот шанс на пустую побрякушку. Начинающий чародей не должен совершать столь непростительных ошибок! Я ведь предупреждал, что кольцо сохраняет свою силу и власть, только если прежний хозяин подарил его тебе сознательно и добровольно. Слышишь, совершенно добровольно, а не под воздействием чар послушания! Да, кстати… Я лишаю тебя магической силы, щенок.
– Чьей властью? – хрипло выдавил Кармин. События приняли неожиданный для него оборот, и он растерялся…
Морган ответил ему бесстрастным взглядом своих прозрачных зеленых глаз. На этот раз в них даже не плескалось внутреннее пламя, заметное в минуты вдохновения.
– Чьей властью, спрашиваешь? Своей! Иная мне и не требуется.
– Но это идет вразрез со всеми правилами. С каких это пор волшебники имеют право оказывать подобное воздействие на суверенные личности своих коллег?
– С тех самых, как коллеги позволяют себе столь грубые нарушения магического кодекса. Впрочем, если
