засмеялась и встала за спиной Мьюлы, разглядывая себя в зеркале. – Я чувствую, что сегодня вечером свершится что-то необыкновенное. Мне бы только подцепить кого-нибудь из Высших, а дальше… Уж я-то свою удачу не упущу. Уверена, что годом дело не ограничится. Посмотри, разве я не хороша? – Дира повертелась перед зеркалом, внимательно разглядывая свою точеную фигурку в шелковом белье. – У меня нет ни одного изъяна, – с удовлетворением констатировала она и качнула головой, отчего ее роскошные волосы заструились темной, блестящей рекой. – У меня самые густые волосы в Дарии. У меня дивная кожа и…
– Ты забыла похвалить свои глаза, – насмешливо подсказала Мьюла.
– Хорошо, что напомнила, – засмеялась Дира, – мои глаза сводят парней с ума. Синие, как океан! Такой цвет очень редкий, может, один на…
– Всю Дарию, – снова вмешалась Мьюла.
– Ты просто завидуешь, – фыркнула Дира. – У тебя-то глаза самого обычного золотистого цвета. А у меня…
– У тебя в самом деле красивые глаза, – подтвердила Мьюла. – Кстати о глазах. Я хочу подарить тебе кое-что к окончанию Академии. Вот держи.
Дира с детской непосредственностью вцепилась в длинную плоскую коробочку черного бархата с вензелем в виде головы дракона на крышке и завопила:
– Ах, это же Баватти! Ювелир королевского двора! Глазам не верю, Мьюла!
– Ты открой.
Нетерпеливые пальчики моментально подцепили серебряную застежку и потянули крышечку вверх.
– О-о-о!
На черном бархате внутренней обивки коробочки лежало платиновое ожерелье с сапфирами такой чистой воды, что, казалось, камни вбирают в себя свет, ломают его тридцатью двумя гранями и излучают обратно, потрясая мир красотой своего сияния.
– Как раз подойдет к твоим синим глазам и бальному платью, – сказала Мьюла.
– Ах, это чудо! Но откуда у тебя столько денег? Ты что, получила наследство?
– Какое наследство, – фыркнула Мьюла. – Я из бедной шахтерской семьи, ты что, забыла?
– Тогда ты ограбила ростовщика, не иначе! Или… – Дира лукаво подмигнула подруге, – у тебя завелся богатый любовник? То-то ты вчера пришла совсем невменяемая и уйму времени проторчала в купальной комнате. На вопросы не отвечала, разговаривать не хотела. Отговорилась усталостью и завалилась спать. Небось переусердствовала в любовных играх, да?
Мьюла помрачнела.
– Глупости не говори, – отрезала она. – И вообще, будешь ко мне приставать, отберу сапфиры.
– Нет! – Дира взвизгнула и отпрыгнула на тахту. – По крайней мере, на сегодняшний вечер они мои. Уж на такую красоту я точно подцеплю себе кого-нибудь из Высших. Кстати, одевайся быстрее, пойдем к портнихе. Нужно забрать бальные платья. А по дороге ты расскажешь, откуда взяла эту прелесть.
Мьюла нерешительно взглянула на подругу. Чего-чего, а рассказывать правду ей абсолютно не хотелось.
3
Сапфиры попали к Мьюле весьма неприятным, если не сказать болезненным способом.
Накануне ее вызвал к себе ректор Стаун. Мьюла вызову не удивилась – с ней, как с лучшей выпускницей курса, за последнее время и кураторы и сам ректор беседовали неоднократно, пересказывая предложения различных работодателей. Некоторые из предложений были чрезвычайно выгодны, – в частности, сразу после выпуска сдавать экзамен на боевого мага пятого уровня, чтобы получить чин курета, или остаться в Академии куратором по боевым искусствам. Мьюла всерьез подумывала согласиться на должность куратора, но не торопилась с ответом, поскольку предложения продолжали поступать.
Вот и сейчас она шла по коридору Академии, уверенная, что ее ждет очередное предложение работы.
Столичная Академия снаружи напоминала дворец, а по роскоши внутреннего убранства мало чем уступала королевским апартаментам – красные ковровые дорожки в коридорах и на мраморных лестницах, картины и скульптуры, огромные, в человеческий рост, вазы и бронзовые канделябры с сотнями свечей; позолоченная, обитая сафьяном и бархатом мебель из редких пород дерева, бархатные портьеры с кистями на огромных окнах-витражах, мозаичный паркет и ручной работы ковры. Таковы были все помещения Академии – и жилые комнаты абитуриентов, и классы, и кабинеты кураторов.
Объяснялось это просто. Академия являлась элитным учебным заведением, в которое тщательно отбирались дети со всей страны, дети с очень высоким магическим потенциалом, большинство из которых, впрочем, принадлежали к древним, аристократическим родам – знатные семьи старались заполучить в женихи и невесты сильных волшебниц и волшебников, обеспечивая, таким образом, себе талантливое в магическом плане потомство. В Дарии личные способности легко открывали путь наверх, и сильнейшие маги, даже выходцы из беднейших родов, были желанными гостями в домах знати, быстро становясь одними из них. Надо ли говорить, что перед всеми выпускниками Академии открывалось блестящее будущее. А Мьюла была не просто выпускницей, а лучшей из лучших! Никто, в том числе и она сама, не сомневался, что ее ждет насыщенная и счастливая жизнь.
Наступили каникулы, и нижние – учебные – этажи Академии пустовали. По дороге к ректору Мьюла завернула в туалетную комнату. Перед встречей с очередным работодателем ей хотелось убедиться, что она выглядит достойно.
Мьюла подошла к огромному зеркалу, занимающему одну из стен, и придирчиво оглядела себя. Конечно, она не такая ослепительная красавица, как Дира, но тоже очень даже ничего. Стройная, выше среднего роста. Фигура, может, и излишне мускулистая – последствия неустанных тренировок с мечами, но не лишена женственности. Умело подобранное – в меру облегающее, в меру открытое – светлое короткое платьице искусно подчеркивает достоинства и прячет недостатки. Мягкие сафьяновые туфельки без каблуков способствуют плавности походки, а походка у Мьюлы красивая – стремительная, летящая. И волосы хороши. Длинные, черные, они сейчас собраны в высокий хвост, что в сочетании с прямым, с легкой горбинкой носом придает лицу немного надменное выражение. Аристократическое, как говорит Дира. Глаза и впрямь имеют распространенный золотистый оттенок, но разрез глаз красив – миндалевидный, с приподнятыми внешними уголками и длинными, изогнутыми черными ресницами. На лице есть, правда, маленький дефект – крошечная родинка над верхней губой, но, как утверждает Дира, это не дефект, а завлекалочка, на которую при известной доле ловкости можно поймать немало поклонников.
Мьюла невольно улыбнулась. Ах, Дира, Дира! У нее одни мальчишки на уме. Хотя целительница из нее вышла отменная – ей предложили работу в королевской лечебнице, помощницей самого мэтра Урансана. Если Мьюла останется в Академии куратором, они с Дирой смогут снять небольшой особнячок на двоих и по-прежнему жить вместе. Так будет гораздо веселее, ведь, кроме Диры, у замкнутой Мьюлы нет подруг. Правда, ветреная Дира как пить дать скоро выскочит замуж.
Мьюла еще раз оглядела себя и осталась довольна. Можно идти. Она готова к встрече с самым придирчивым работодателем.
Кабинет ректора Стауна располагался на втором этаже северного крыла Академии и окнами выходил на Собор. Собор – первое по красоте и третье по величине здание в городе (после Академии и королевского дворца), – как и прочие элитные постройки, занимал весь отведенный ему островок. Э.то был целый комплекс, состоящий из центрального Храма и всевозможных жилых и хозяйственных сооружений, предназначенных для удовлетворения запросов самых капризных Изначальных, поскольку именно Собор являлся их пристанищем на то время, пока они соизволяли находиться в Островном мире. Ходили слухи, что на нынешний бал выпускников собирались прибыть сразу несколько амечи и дейвов – мужчин и женщин. Академия бурлила в предвкушении, а самые честолюбивые или ветреные из выпускников строили, подобно Дире, радужные планы.
Перед дверью ректора Мьюла вдруг испытала странное волнение. Или предчувствие. У нее внезапно участилось сердцебиение и заныли кончики пальцев. Она немного помедлила, желая успокоиться. Машинально перечитала надпись, выгравированную на позолоченной табличке: «Ректор Академии мэтр Стаун Рафлидж». Затем справилась с собой, решительно постучала и, услышав ответ, толкнула солидную, черного дерева, дверь в кабинет.
Вначале она разглядела лишь подобострастно склоненную спину ректора, который загораживал собой кого-то сидящего в кресле за письменным столом. Ректор что-то оживленно рассказывал, заискивающе размахивая руками, и как-то странно прихихикивал.
Удивленная Мьюла сделала несколько шагов вглубь кабинета и спросила:
– Вы искали меня, мэтр? Мне передали, чтобы я немедленно шла к вам. Что дело срочное.
– Ну не очень срочное, но все равно спасибо, что не заставила себя долго ждать, – раздался вдруг из-за спины приятный мужской голос.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. У двери стоял симпатичный незнакомый парень примерно одного с ней роста, сухощавого телосложения, на вид ее ровесник, по внешности типичный дарианец – белокожий, черноволосый, желтоглазый. Вот только нечто неуловимое в глубине раскосых, янтарных, на первый взгляд совсем дарианских глаз намекало, что перед ней не кто иной, как…
Мьюла поспешно склонилась в церемонном поклоне:
– Почтительно приветствую Всевластного и Всемилостивейшего Повелителя Мироздания. Моя жизнь и мысли принадлежат вам.
– Не надо церемоний, Мьюла, – мягко сказал дейв. – Можешь не кланяться и обращайся ко мне на «ты». Давай знакомиться. Меня зовут Талат. Я Повелитель Огня, имею титул Проклятого. Гм, что еще…
– Ты
