ийлура».
Дурное предчувствие, ощущение чего-то очень плохого уже висело в душном воздухе, словно паутина. Нет, даже не предчувствие, а знамение, послание темной Шейниры, которая вдруг решила явить свою милость и предупредить избранного синха об опасности. И ведь ничто не предвещало беды!
Спасшись чудесным образом из-под ножа сбрендившего (или же чересчур мудрого) жреца, да еще и увидев Дар-Теена, которого считал погибшим, Элхадж ощутил себя едва ли не самым счастливым синхом Эртинойса. Правда, ийлур поначалу все норовил отвесить ему оплеуху, и вопил, что, мол, Элхадж – противная, трусливая ящерица, которая вместо того, чтобы проявить хоть какое-то чувство признательности, на протяжении всего времени их знакомства, только и делает, что предает попутчика… Который, между прочим, уже не единожды «спасал твою никчемную шкуру, зеленая ты тварь». Вялых возражений Элхаджа Дар-Теен не слушал, да и не слышал; только рычал, размахивая тяжеленными кулаками перед самым носом – хорошо еще, что ийлура с пышной синей шевелюрой догадалась перевязать кровоточащее плечо.
А потом все как-то затихло, и Элхадж задремал у тихо потрескивающего костерка. Прежде, чем заснуть, синх принял решение расспросить ийлуру про Гвенимар, а заодно и стащить парочку горючих камешков – так, про запас. Вдруг когда-нибудь удастся разгадать их состав и сделать себе такие же?
Конечно, ему было интересно хорошенько рассмотреть и тяжелый меч, которым Дар-Теен расчистил себе дорогу прочь из города синхов. На все вопросы Элхаджа ийлур только буркнул что-то про Кар-Холом, и было видно, что рассказывать о своих похождениях Дар-Теен не намерен; а потому синх решил вернуться к этой теме позже, когда хозяин меча будет в настроении…
И Элхадж заснул, невзирая на тягучую, надоедливую боль в раненом плече. Сон его не был спокойным, то и дело до синха доносились обрывки разговора Дар-Теена и Эристо, вырывая из цепких пальцев сна. Тогда Элхадж словно всплывал на поверхность мутного водоема, полного теплой воды, жмурился на яркое пламя и снова погружался в сладкую дрему.
Затем… Он и сам не понял, как это получилось: устремившись к прозрачной поверхности, синх вдруг осознал, что не может двинуться. Словно подвешенная на нитках кукла. Он дернулся раз, другой и, с продирающим по хребту ужасом осознал, что «прилип» к обратной стороне сна. Словно с высоты Элхадж увидел маленькую полянку, свое замершее у костра тело, Дар-Теена, о чем-то спорящего с синеволосой женщиной.
«Странно», – подумал Элхадж, – «Дар-Теен делает вид, что Эристо – всего лишь еще одна ийлура на его пути, в то время как в его глазах уже поселились и страсть, и желание… Какие же толстокожие эти дети Фэнтара, если не могут понять даже собственное сердце».
…Еще мгновение проходит, сочась капля за каплей сквозь застывшую тишину.
… И тихая ночь разрывается в клочья, раскалывается мириадами острых осколков. Из-за деревьев на полянку сыплются вооруженные ийлуры, все, как один, огромные и страшные в ярости.
Но не Дар-Теен их цель. И не Эристо, успевшая-таки подватить меч.
Клинок вонзается в грудь синху, пригвождая к земле. И все накрывает багровая волна, а, перекатившись через последний вздох, чернеет, оседает толстым слоем пепла на содрогающемся в агонии теле.
…Элхадж открыл глаза и несколько мгновений переводил дыхание. Затем осторожно огляделся. Что это было? Обычный кошмар, или все же…
«Это знак. Знак Шейниры», – внезапно решил синх, – «то, что может случиться очень скоро!»
Дар-Теена не было, впрочем, как и Эристо.
Элхадж только хмыкнул – вот вам, пожалуйста. Одним словом – ийлуры… Он осторожно поднялся и скользнул прочь с освещенной поляны в темноту. Туда, где можно было спрятаться и переждать.
Впрочем, ждать пришлось недолго. Шейнира не обманула своего избранника, послав знамение, а гости незамедлили явиться. Дар-Теен, огорошенный, даже не успел дотянуться до своего меча – только нож рванул из-за пояса.
Нападавших оказалось немного – всего-то пять крепких ийлуров, в почти одинаковых добротных туниках и штанах из щеровой кожи. И были они похожи друг на друга, словно братья: светлые волосы, заплетенные в косы, светлые недлинные бороды… Только один ийлур выглядел постарше прочих, зло щурился то на Дар-Теена, то на огонь. Рыжие блики костра скользили по седине, отрисовывали тенью глубокие морщины, которыми было исхлестано его загорелое до черноты лицо.
Элхадж мысленно поименовал этого «Старшим»; да оно, верно, так и было – ийлур шагнул к распростертому на земле и обезоруженному Дар-Теену.
– Где синх?
Дар-Теен промычал что-то неразборчивое. Скорее всего, потому, что башмак одного из ийлуров давил на шею.
– Поднимите его, Шейнира вас дери, – буркнул Старший, и его желание тотчас же исполнили. Дар-Теена поставили на колени, но не забыли приставить к горлу нож.
– Где тот синх, с которым ты ступил в Дикие земли?
В синих глазах Дар-Теена мелькнула растерянность.
«Ну, давай же… скажи им что-нибудь! Тьфу, вот никчемное создание!»
Элхадж обкусывал ноготь. Если Дар-Теена не убили сразу, то, может, еще отпустят? Главное, чтобы он смог приврать, чтобы эти молодцы поверили наслово сородичу…
– Да откуда я знаю? – наконец выдавил Дар-Теен. И, уже смелее, продолжил, – я с ним шел, это так. Но потом эта ящерица улизнула. Я отошел от костра, возвращаюсь – а его уже нет.
И тут же, обежав взглядом собравшихся, поинтересовался:
– А вам он зачем?
Старший замер, склонив голову к плечу и с видимым любопытством рассматривая Дар-Теена. Затем, словно обдумав ответ, изрек:
– Не твое дело, северянин. Лучше скажи, как тебя угораздило отправиться путешествовать напару с синхом? Всем ведь известно, что в их телах – проклятые души!
– А это тоже не твое дело, – обрубил Дар-Теен, – с какой стати я должен тебе все выложить?
Старший вдруг шагнул вперед и, почти не размахиваясь, влепил пленнику оплеуху. Да такую, что Дар- Теен завалился набок.
– Потому что нас больше, и у нас оружие. Понятно?
Дар-Теен медленно поднялся, взгялнул ненавидяще на Старшего и сплюнул кровь.
– Я уже сказал, что не знаю, где синх. Может, он уже несколько айсов по лесу отмахал. Ищите его сами.
«Правильно, молодец», – мысленно похвалил Элхадж своего попутчика, – «отправь их, пусть ищут… А мы постараемся больше не попадаться на глаза».
За столь полезный совет ийлур схлопотал еще парочку хороших пинков. Старший наклонился к нему, потрогал носком башмака стиснутые на животе пальцы.
– Добить бы тебя. Да жалко, клянусь Молотом Фэнтара. Все ж северянин, такой же, как и я. Из какого города будешь?
– Катись к Шейнире, – отозвался Дар-Теен. И тут же – как показалось Элхаджу – втянул голову в плечи.
Старший только плечами пожал.
– Да все там будем. Или, думаешь, у Фэнтара на всех место найдется? Э, нет… Гляди у меня, если встречу еще раз с синхом, останешься без головы.
– Зачем он вам? – Дар-Теен начал подниматься, – на кой вам нужен синх?
– А нам он и не нужен, – весело отозвался седовласый ийлур.
«Он нужен… Отступнику».
Элхадж и сам толком не мог понять, откуда взялась эта странная догадка. Всплыла из ниоткуда, из густых сумерек предчувствия… Или же – снова знак Шейниры?
– Нам хорошо заплатили за его голову, – продолжил разглагольствовать Старший и, помолчав, добавил, – не возьму в толк, тебе-то что с этого? Защищаешь шейнирову тварь… Можно подумать, что синх ийлуру друг.
