– Не мысли, – уточнил маг. – Воспоминания.
Сати подскочила на скамейке, едва не сбросив на землю рюкзак.
– Что?! Как это?
– Пока заклинание не распутано, на какое-то время появится способность… – он запнулся, подбирая слова, – воспринимать сильные ощущения другого человека. Видеть его воспоминания. Ощутить настроение. Но не обыденные ежеминутные мысли.
Сати ответила ему недовольным взглядом.
– Чушь какая-то, – пробурчала она и задумалась. – Вечно от тебя одни неприятности. Видеть, значит? Как в телевизоре, что ли?
Тильвус развел руками:
– Не знаю, как в телевизоре. А при заклинании… иной раз видишь четко, а иной раз – смутно. Это от многого зависит: от силы эмоций, от ясности мысли… да даже от погоды, как ни странно!
Сати добросовестно прислушалась к ощущениям, рассеянно разглядывая бредущую по заросшей дорожке пожилую женщину с метлой на плече: судя по всему, городская служба благоустройства все-таки намеревалась привести парк в порядок.
– В дождь и туман всегда почему-то…
Сати тряхнула головой.
– Подожди-ка, – бесцеремонно перебила она мага. – Значит, все, что я с этой минуты вспомню, сразу – раз! – и тебе известно?
– Вроде того. Но это же не навсегда! На время. Пока я разберусь…
– Ну ничего себе… этого еще не хватало! Теперь и подумать ни о чем этаком нельзя!
Тильвус постарался сдержаться, но не выдержал и ухмыльнулся:
– А тебе есть что скрывать?
– Твое какое дело?! – разъярилась Сати.
– Значит, есть, – довольно сказал маг. – Отлично!
– Свинья ты, а не великий маг, – сердито буркнула Сати и отвернулась.
Женщина остановилась и переложила метлу с одного плеча на другое.
– Постеснялась бы, девушка, на старого человека кричать, – осуждающе проговорила она. – Он тебе в дедушки годится, а ты?
Сати умолкла, продолжая сверлить Тильвуса сердитым взглядом.
– Да какой он мне дедушка, – процедила она сквозь зубы. – Был бы у меня такой дедушка, я б его… своими руками…
Она снова замолчала. Налетевший ветерок шелестел листвой старых тополей.
– Ничего хорошего от тебя, – наконец проговорила Сати, рассматривая носки своих ботинок. – Одни только гадости. А нельзя, чтоб это происходило… мм… в одностороннем порядке? – с надеждой спросила она. – Например, я могу твои воспоминания видеть, мысли твои читать, а ты мои – нет? Меня бы это вполне устроило.
– Ну еще бы, – скептически отозвался Тильвус.
Сати перевела взгляд на реку, долго смотрела на воду, на гряду синих сопок вдали.
– Ладно уж… если это ненадолго… Но все равно как-то неприятно.
Она покосилась на Тильвуса.
– А там, у себя, в своем мире, ты чужие мысли мог читать? По-настоящему, при помощи какого-нибудь заклинания?
– Конечно, – ответил он, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
– Ничего себе, – пробурчала Сати. – От вас, магов, никакого спасения… Даже в мыслях.
– Думаешь, это интересно? – хмыкнул Тильвус. – Как бы не так. Большинство людей думает о всякой ерунде, такие мысли читать – занятие утомительное. Сильно выматывает. Так что обычно этим не злоупотребляют, разве что в исключительных ситуациях.
– А маги? Ваши мысли тоже можно вот так взять да и подслушать?
Тильвус усмехнулся:
– Дураков нет. Смертельные-то заклятия еще никто не отменял.
– Понятно, – недовольно пробормотала Сати. – Хорошо устроились, нечего сказать. – Она уставилась на реку. – Имей в виду, – сердито проговорила Сати. – От меня ты никаких воспоминаний не дождешься! Не буду ничего вспоминать – и точка!
Тильвус выразительно кашлянул.
– Да, да. Не буду думать, да и все. Вообще не буду.
– Ага.
Сати покосилась на него:
