В самый разгар «торговли», когда Тео Ардес и арендатор-дворянин спорили о размере компенсации (к ювелир явно побеждал, медленно, но неуклонно снижая ее размер), я, извинившись, отозвал отца в сторонку и тихонько изложил свою новую точку зрения.
– Мы могли бы предоставить ему небольшую отсрочку. Большому семейству не так-то просто будет подыскать подходящее жилье в разгар лета.
Отец, выслушав мой шепот, лишь возмущенно задвигал бровями. Ги-Равсон же каким-то образом уловил, о чем идет речь, и принялся развивать наступление на новом фронте. Теперь он стенал о плачевном положении своей семьи, в особенности бедного «новорожденного малютки» – своего младшего сына, родившегося, впрочем, два года назад. Мэтр Ардес стоял на своем, то есть на немедленном освобождении здания. Но хитрый дворянин, решив, что нашел слабину, апеллировал теперь в основном ко мне. Когда слушать бесконечный торг стало невыносимо, я, досадуя на себя одновременно за то, что не сумел своевременно придумать подходящий предлог и отказаться от всей затеи, а потом так некстати поддался упадническим настроениям, резко оборвал спор.
– Даю вам сто лорров отступных и два дня сроку, – отчеканил я в лицо Ги-Равсону. – Соглашайтесь или не получите ничего. Через три дня сюда явятся рабочие и примутся за перестройку.
Дворянин захлопнул рот на середине фразы, сглотнул, набрал в грудь воздуха – я уж думал, для новой истеричной тирады – и неожиданно спокойно и по-деловому ответил:
– Сто лорров и отказ от требования задолженности.
– Хорошо. – Я не собирался возобновлять препирательства из-за лишнего десятка золотых. Предусмотренный договором срок аренды еще не истек, и Ги-Равсон мог бы еще долго портить нам кровь.
– Где и когда вы передадите деньги?
– Здесь, послезавтра вечером, если к тому времени отель будет пуст.
– В таком случае, господа, прошу вас откланяться. У меня много дел.
Ги-Равсон небрежно кивнул нам и заспешил куда-то в глубь своего, а точнее, нашего дома. Явившийся на смену ему слуга с явным намеком распахнул дверь. Мы с отцом вышли на улицу, уселись в коляску, на которой прибыли в Благородный квартал.
– Что это на тебя нашло, Раэн? – с укором повернулся ко мне отец, когда возок немного отъехал от здания, предназначавшегося под новую оружейную лавку. – Этот высокородный сморчок только что содрал с нас сто лорров за нашу же собственность, да еще и выставил на улицу из нашего дома. Вот уж, верно, он потешается! С чего вдруг такая щедрость?
– Потерял в горах хватку. – Я мог лишь виновато улыбнуться и пожать плечами. Мэтр Ардес еще раз внимательно вгляделся в мое лицо, потом по-отечески хлопнул по спине:
– А, ладно, пусть радуется! В конце концов, ты привез с собой достаточно золотых, чтобы позволить себе быть расточительным.
Упоминание о плате, полученной за меч и работу носильщика, заставило меня окончательно скиснуть, напомнив еще кое о чем. Денег я действительно привез предостаточно, чтобы самому, без заемных средств открыть лавку-мастерскую. Так что брать в долг у Бруста надобности больше не было. Но избежать встречи с банкиром, а главное, с его дочерью я все равно не мог. Простая вежливость требовала нанести Брустам визит после их возвращения в город. Вот уже не одну и не две ночи я подолгу не мог заснуть, ломая голову над тем, что скажу Хильде, а также – когда открою правду родителям. Бессонница снова стала моей постоянной гостьей. Изгнать ее не могло даже ведьмино зелье, избавлявшее меня от физической боли.
– О чем задумался? – прервал отец мои невеселые размышления.
– Думаю, какой товар в первую очередь найдет спрос в Старом городе, – соврал я.
– Тут и думать нечего. Откуешь с десяток «королевских» клинков. Сделаешь им прибор подороже да позамысловатее. Можешь рассчитывать на меня, отделку для двух-трех мечей я обеспечу. Потом найдем тебе толкового подмастерья…
– Так, так… – согласно кивал я в такт отцовским словам, изо всех сил стараясь проявлять интерес к делу, которое в глубине души считал бесполезным.
Ее голос я услышал, когда поднимался из подвала нашего дома, где было устроено хранилище для драгоценных камней и золотых слитков.
Замер на лестнице, потом побежал, перескакивая через три ступеньки, но у самой двери в ювелирную лавку снова остановился. Створка была прикрыта неплотно, и я мог разобрать каждое слово.
– Я ищу мастера, изготовившего этот клинок.
– Простите, миледи, но это не наша работа.
– Здесь написано: Ардес.
Я тихонько приоткрыл дверь до половины так, что увидел отца, державшего в руках извлеченный из ножен меч. Приблизив лезвие едва не к самому носу, он уставился на золотую гравировку над перекрестьем рукояти. Когда-то я мечтал, что буду иметь особое клеймо, что-то вроде стрелы в круге знаменитого «Красного лучника», которое станут узнавать далеко за пределами Эрихеи. Но, скорее всего, перекованный Ключ Тьмы был единственным моим шансом увековечить свое имя, так что я решил не мудрить и вывел на лезвии полную фамилию.
– Сожалею, миледи, но…
– Желаю вечной жизни, миледи! – Я шагнул в комнату. Дыхание отчего-то перехватило.
– Рада встрече, господин Ардес. – Конечно же леди Ильяланна не удостоила меня поклоном, но мне показалось, что взгляд ее чуть-чуть потеплел. Стоявший позади сестры Ярвианн сдержанно кивнул.
– Раэн, – отец не мог оправиться от удивления, – ты знаешь эту госпожу? – Мастер Тео Ардес испытывал острую неприязнь к эльфам, о причинах которой я как-то не удосужился спросить. Роль радушного хозяина лавки явно давалась ему нелегко. Именно по этой причине я в свое время счел за благо
