напоминало…
– Вылитый мэтр Уайзер! Только с рогами! – присмотревшись, объявила Энка.
– Точно! – обрадовалась диса. – А я думаю – на кого похоже? Хельги, исправь морду! Такую нельзя Ученому Совету показывать!
Тот послушно взялся за дело, но вышло еще хуже.
– Копия мэтр Уайзер! – хихикала сильфида. – В тебе пропал выдающийся портретист!
– Лучше бы помогла, чем издеваться, – рассердился демон. – У него на самом деле морда другая была! А для науки требуется точность!
Художественно одаренная сильфида легко устранила погрешности, и довольный магистр вернул листок Аолену на хранение. Целее будет, как рассудил он.
Увлекшись научными проблемами, друзья не сразу вспомнили о несостоявшейся жертве мантикора. А она, жертва эта, по-прежнему лежала без чувств поодаль, в канавке.
Устыдившись собственной душевной черствости, Аолен устремился на помощь несчастному. Приблизился, поднял – и вскричал удивленно:
– Боги Великие! Да это же господин Пурцинигелус! Хельги с пренебрежением оглядел жалкое тельце.
– Спасибо, что не Бандарох Августус, – сказал он громко.
– Что?! Кто?! Бандарох?! Пустите, пустите меня к нему!!! – Это кричала Эфиселия!
Меридит обернулась:
– Во-первых, нет здесь никакого Бандароха, во-вторых, никто тебя не держит. Нечего орать.
Сильфида вдруг прищурилась и повела носом, будто гончая, почуявшая добычу.
– Подожди-ка! А что это ты разволновалась, будто Бандарох тебе брат родной?! Неужели… Не может быть!
Амазонка не ответила, но по тому, как вспыхнули маковым цветом ее щеки, сильфида поняла, что попала в самую точку. Аолен зря переживал, у младенчиков будет отец!
Хотя трудно было представить себе парочку более нелепую – низкорослый, субтильный, изнеженный магистр демонологии и крупная, статная, гордая дева-воительница.
– Ничего удивительного, – сказала Ильза важно. – Бандарох Августус должен возродить целое царство. Вот он и приступил к делу. Видите, как ему судьба благоволит: только начал – и сразу тройня!
– Точно! – от души согласился Хельги. Было приятно сложить с себя вину за излишнюю плодовитость амазонки.
Тем временем Аолен привел в чувство Пурцинигелуса. Тот долго и недовольно сопел, ерзал, вздыхал, – видно, в душе его шла жестокая борьба. Благородная сторона натуры посланника одержала верх над мелочной и обидчивой.
– Я должен вас поблагодарить. Вы спасли мне жизнь! – выпалил он.
– Что вы, не стоит благодарности. – Аолен был любезен, как придворный на балу. – Это мы признательны вам за предоставленную возможность узреть столь редкое чудовище воочию! Очень мило с вашей стороны!
Он выбрал верный тон. Сердце королевского посланника смягчилось, и он соизволил поведать, какая нужда занесла его в эти забытые богами края.
Униженный в глазах ее величества «этим выскочкой Эверардом», он решил взять реванш и выследить-таки Странников. И это ему удалось! Почти. Но в дело вмешался мантикор.
– Не пожелаете ли присоединиться к нашей компании, чтобы продолжить поиски? – предложил эльф. – Надеюсь, мы скоро настигнем Странников.
Пурцинигелус, к общей радости, отказался.
– Увольте, – сказал он, – хватит с меня опасностей грубого внешнего мира. Жизнь дороже репутации.
Откланялся и удалился в лес, в сторону, противоположную той, куда убежал побежденный мантикор. А на том самом месте, где он только что сидел, остался… нет, не меч, – короткий кинжал вроде тех, что прячут в складках одежд благородные дамы. Но сделан он был из качественного драконьего серебра!
– Вот и разбери, что бы это значило! – озадаченно пробормотал Рагнар. – Был подвиг, не было?
Сошлись на том, что не было. А кинжал – просто маленький презент не то от посланника, не то от Сил Судьбы.
Происшествие с мантикором пошло на пользу всем без исключения.
Рагнар примирился со своей совестью. Раз сердце любимой несвободно, рассудил рыцарь, ему, как благородному человеку, надлежит отойти в сторону. И тройня тут совершенно ни при чем!
Хельги был доволен – жизнь его вновь обрела смысл. Он больше не казался себе балаганной марионеткой, которой распоряжаются против воли. Теперь он был даже благодарен Силам Судьбы за открывшиеся возможности.
Мало ли опасных магических тварей, истребленных Коллегией в эпоху Карола Освободителя, безвозвратно пропало для современной науки? Мантикоры, двуглавые амфисбены, гулоны, ядовитые гипналы – всех сразу и не вспомнишь! Противоречивые народные предания и плохие рисунки в старых летописях и бестиариях – вот и все, что осталось от них. Из современных натуралистов только он один получил шанс встретить вымерших чудовищ в естественных условиях! Это ли не удача! А если повезет, может, и образцы удастся раздобыть…
