человека. Правда, они из восемнадцатого столетия, и поэтому нравы их несколько диковатые…
– Это кого вы, княжна, дикарями обзывать изволите, позвольте спросить? Язычок-то попридержите, – под сводами комнаты вновь раскатился неизвестно кому принадлежавший бас. – Я хоть и не чужд галантных манер, но бабьим глупостям потачку давать не приучен.
– Извините, граф. – Княжна неожиданно сделалась покладистой и уступчивой. – Я не желала вас обидеть, просто заговариваюсь от расстройства. С тех пор как Маргарита пропала, я вся на нервах…
– Ну нервы – оно, конечно, дело извинительное, – пробормотал голос, уже без всяких зловещих ноток, – для дам нервы – первое дело. Одначе кувшинчик мы вам доставили, и красавица наша – в нем. А уж как ее на свет белый вызволить – думайте, это задачка для вас. Может, зелье какое сварите или наговор измыслите?
Княжна прижала руки к груди.
– Граф, я вам так благодарна… Может быть, вы покажетесь обществу?
– Благодарствую, но прошу милых дам простить мою неучтивость. Добывая сей кувшин, мы с братом зело притомились. Отдохнем маленько в невидимости. Но ежели что для дела потребно будет – призывайте нас смело. Мы к вашим услугам, милые дамы. Отдых тогда побоку – и за шпаги!
– Благодарю вас, мой дорогой граф, – поклонилась княжна, но у всех присутствующих возникло чувство, что ее слов невидимка не услышал, покинув помещение. Вот только что был здесь – и уже след простыл, хотя никто его так и не увидел.
– Кто это был? – строго осведомилась тетушка.
– Граф Брюс, ма тант, – ответила княжна. – Герой петровских времен.
– Мне казалось, его дух обитает в Москве.
– Не так давно он в Петербурге объявился.
– Что ж, как бы то ни было, спасибо ему за помощь. Стало быть, наша задача упростилась – теперь нам не нужно добывать кувшин. Остается всего лишь разрушить заклятие.
– Всего лишь! – воскликнула полупрозрачная дама, трагически заломив руки. – Предметы, подобные этому кувшину, являют собой настоящую крепость!
– Соберитесь с силами, девочки, мы должны взять эту крепость штурмом, – призвала всех Валька. – Я не так сильна в чародействе и магии, как вы. Мы в свое время чарам не обучались… Но всем, чем смогу…
И тут комнату огласил страшный крик. Кричала хозяйка дома. Дамы вздрогнули.
– Лили! Опять ты! Сколько можно! Ты совершенно неспособна держать себя в руках. Я страшно разочарована, – разгорячилась тетушка.
– Я поняла. Я все поняла! – нервно заговорила княжна, даже не потрудившаяся принести родственницам извинения. – Я знаю, кто приложил к этому вопиющему безобразию руку!
– Если под «вопиющим безобразием» ты подразумеваешь нечто иное, чем свое собственное поведение, то излагай, пожалуйста, свои мысли четче! – попросила полупрозрачная дама.
– Не могу! Я в полном смятении. Но это – Одиссей! Клянусь, это он помог фон Гану. Только его изощренный ум способен на такие пакости!
– Ты говоришь об Одиссее Итакском? Подобные обвинения надо как-то мотивировать! – заявила тетушка. – Обоснуй свою позицию. Факты, милочка, факты!
Но княжна не желала отвлекаться на такие мелочи, как факты, находясь во власти эмоций.
– Да какие там обоснования, тетушка! Кувшин принадлежит Одиссею! Я видела эту вещь в доме старого пройдохи, могу поклясться! Стало быть, он и передал его фон Гану для магической изоляции Маргариты. Логично?
– Нет, не логично! – вмешалась валькирия. – А если логика и есть, то типично бабская. Я бы предпочла, как говорят дознаватели, побольше прямых улик, а не сплетен. Может, фон Ган кувшинчик у Одиссея просто свистнул, а старик тут вовсе и ни при чем.
Дамы заговорили одновременно.
– Я не понимаю, что значит – свистнул? – призналась прозрачная.
– А я как раз хорошо понимаю, – ответила наследница дела Левки Французика. – И не верю, что этот фраер дешевый фон Ган пошел на рывок без ведома старикашки Оди. Как бы фон Ган воспользовался краденой вещичкой, если бы ему никто не раскрыл тайны ее магии? А? Раскрыть их мог только владелец! Логично? Короче говоря, придется колоть старину Одиссея. И без налета все-таки не обойтись. Хотя можно устроить в его доме и погром, чтобы прочистить старому хрычу мозги!
– То-то они с Михаилом так подружились. А я еще думала, что же их связывает? Такие разные люди, – рассуждала княжна, никого не слушая. – Придется позвать Одиссея в мой дом и, как говорится, прижать к стенке. Пусть выложит правду!
– Ну, если он и вправду замешан в это дело, то, наверное, Шерлоку Холмсу легче было бы пригласить к себе в гости профессора Мориарти, чем вам Одиссея, – заметила Валька. – Хотя… может, и вправду очная ставка не повредит. Ладно, сделаем так – Одиссея доставим сюда под конвоем и тут на месте разберемся, к чему он причастен. По-любому, девчата, если горшок Одиссеев, то он и освобождающее заклятие знает. Если ни в чем не виноват – скрывать ему будет нечего. А если уж виноват… Я ему не завидую!
– Простите, а о каком конвое идет речь? – робко поинтересовалась прозрачная дама.
– Ой, если нужен конвой, то конвой таки будет! – пообещала рыжая. – Призовем Левку, Степу… Отконвоируем в лучшем виде, не рыпнется!
– Не затрудняйтесь, мадемуазель, – пресекла ее планы Валька. – Запускать в этот дом ваших Левок и Степок – дело лишнее! Я уж на что не робкого десятка, а общаться со всякими отморозками не люблю. А нашим барышням оно и вовсе не в кайф будет! Побеспокоим братьев Брюсов. Они в такой просьбе нам не
