Княжна не выдержала:
– Я просто поражаюсь, как вы можете есть в такой драматический момент?
– Легко и просто. Отрезаю кусочек, кладу в рот и жую. И с удовольствием ощущаю при этом вкус пищи. Неужели вы полагаете, что отныне наша жизнь должна превратиться в сплошную мелодраму, в которой нет места даже маленькому кусочку съестного?
– Но может быть, вы занялись бы пищей завтра, когда все будет уже позади?
– Завтра… Завтра у нас теперь понятие непредсказуемое, – напомнила Валька. – Мы, княжна, с минуты на минуту отправимся с вами не в завтра, а в позавчера или еще куда пораньше. А завтра станет таким далеким, что в него можно пока и не заглядывать. Но в прошлом мне будет приятнее оказаться сытой – мало ли как там дела пойдут? И когда теперь поужинать доведется?
Княжна встала и молча вышла из комнаты.
– Обиделась, – кивнула ей вслед Валька. – Ну как же, она-то хотела лишний раз продемонстрировать собственную утонченность, а я разговор не в том ключе поддерживаю. Ладно, ребята, прошу к столу – рыба у старой грымзы все равно вкусная. А я пока Одиссея покараулю. Ты понял, старый хитрец, без присмотра не останешься! У меня не забалуешь!
Брюсы еще не успели завершить ужин, как особняк княжны, Моховая улица и весь Санкт-Петербург оказались окутанными мраком, в котором закружились и понеслись куда-то в бесконечное пространство золотистые огоньки. Может быть, это неведомое пространство и было временем?
ГЛАВА 24
Вечером Михаил фон Ган встретил Маргариту у дверей библиотеки. Они немного погуляли, причем фон Ган успел рассказать много интересного буквально о каждом доме, попадавшемся на пути (он прекрасно знал историю Петербурга и умел придать своим байкам занимательную форму). Через полчаса они сели в машину, припаркованную в соседнем квартале.
Маргоша, успевшая привыкнуть к фон Гану, держалась теперь увереннее и смелее, хотя ее немного смущал собственный амулет. Охраняющий пентакль не то чтобы горел огнем, как бывало в минуты сильной опасности, но медленно тлел, внушая этим чувство беспокойства. Ведь давно было известно, что температурный режим амулета напрямую связан с угрозой ее жизни. К тому же Маргариту не оставляло чувство, что все это с ней однажды уже было – и Михаил, везущий ее в своей машине по Петербургу, и пейзажи, мелькающие за окном автомобиля, и жар золотого пентакля… Просто-таки дежавю в классическом виде!
Но болтовня фон Гана отвлекала от неприятных мыслей.
– Кстати, милая Марго, хочу показать вам еще одну городскую достопримечательность. Правда, она не имеет исторической ценности, поскольку ей всего-то пара лет от роду. Магазин магических атрибутов. Сейчас в городе открылось много мест, которые, согласно рекламе, имеют «широкий ассортимент эзотерических товаров», но этот магазинчик стоит в общем ряду особняком. В нем и вправду можно найти все, что нужно для предсказаний и гаданий: магические кристаллы, толкования снов, руководства для раскрытия энергии «чи» – на бумажных и электронных носителях, разнообразные атрибуты, включая кинжалы атаме и карты таро. Если вы хотите погадать или посоветоваться с духами – милости прошу.
Маргарита пожала плечами – что может предложить какая-то сувенирная лавочка настоящей колдунье?
– Я обычно нахожу в таких магазинчиках забавные открытки для своих приятельниц, – сказала она. – Там порой встречаются по-настоящему смешные рисунки и тексты.
– Ну тем более есть повод заглянуть в магический магазинчик. Я уверен, что у вас найдется повод посмеяться.
Маргарите показалось, что чей-то далекий голос отчеканил:
– И у тебя, фон Ган, повод посмеяться найдется. Сейчас ты просто обхохочешься!
Но Михаил, похоже, ничего не услышал. Он припарковал машину у дверей подвальчика, украшенного вывеской с парочкой старых ведьм, которые вряд ли могли служить хорошей рекламой торговому заведению, и протянул руку Маргарите, чтобы помочь ей спуститься вниз по обколотым каменным ступеням…
Ассортимент магазина, как и предполагала Маргарита, не поражал изысканностью – недорогие сувениры из Китая и Индии, сухие травы (зверобой, чистотел, череда, крапива и все остальное, до боли знакомое каждому, кто хотя бы разочек пробовал лечиться травяными отварами), самоучители по практической магии, наскоро сляпанные безвестными авторами, хрустальные шары и пирамидки… На отдельном стеллаже было выставлено какое-то старье, якобы древние магические артефакты, происхождение которых казалось весьма сомнительным.
Михаил был тут своим человеком; он по-приятельски перемигнулся с продавщицами, называя каждую по имени, и попросил, чтобы ему показали какой-нибудь эксклюзив.
Девочки, изо всех сил пытавшиеся придать себе инфернальный вид, в душе оставались обычными продавщицами, соблюдающими все законы отечественной торговли. Они принялись вытаскивать из-под прилавка какие-то предметы, предназначенные
Может быть, старик относится к числу завсегдатаев этого магазина и у них с фон Ганом когда-то произошла ссора у кассы по поводу места в очереди? Или какую-нибудь покупку не поделили? Вот Михаил и разозлился, вновь столкнувшись у прилавка с этим человеком.
Среди предложенного продавщицами «эксклюзива» внимание привлекал лишь старинный восточный кувшин. Это была единственная вещь в магической лавочке, которая заинтересовала Маргошу.
Фон Ган, заметив ее интерес, схватил кувшин и смахнул с него пыль, чтобы Маргарита могла лучше рассмотреть художественный раритет.
– Смотрите-ка, здесь сделана какая-то надпись, – указала Маргоша на восточную вязь, опоясывающую горлышко.
