Потом до меня дошли последние слова Пириса, и я не сдержался. Хохот просто выплеснулся из моего горла. Я действительно не смог удержаться.
– Лилиан? Чему ты смеешься? – тихий и опасный вопрос.
Я усилием воли заставил себя успокоиться.
– Простите, Лорд Пирис. Просто мне показалось немного смешным то, что Лорд Растин невольно станет моим должником.
– Что ты имеешь в виду, Лилиан?
Я усталым движением развязал завязки плащ, который до сих пор полностью скрывал мою фигуру и скинул камзол летящего силуэта, который так надежно скрывал мою совсем другую одежду.
– Я думаю, сейчас я могу ответить на ваш вопрос, заданный всего полчаса назад, когда мы только подъезжали к Храму. Я не могу стать воином Мрака. Потому что я уже служу другой богине. И я не собираюсь жить с тобой вечно, если моя Госпожа позволит, я проживу столько, сколько она пожелает. И мне совсем не улыбается стать игрушкой с каменным сердцем в твоих руках. Мало того, – я поднял на него веселые глаза и вытянул руку, призывая Синее Пламя. – Ты не поверишь, но Растина я собираюсь убить самостоятельно, исключительно по личным и религиозным разногласиям.
– Ты не принц Лилиан Катани? – мрачно осведомился он, наблюдая, как в моей ладони появляется рукоять моего верного меча.
– Вот здесь я тебе не соврал ни полслова, – покачал я головой. – Правда, я уже пару месяцев как не являюсь изгнанником, король Кириан любезно восстановил меня во всех моих правах, но как Верховный Жрец Лейлы я отказался от трона. Королевская жизнь мне не очень интересна.
Пирис печально покачал голой:
– А ведь я действительно полюбил тебя, Лилиан.
Я цокнул языком, настороженно наблюдая за воинами, которые меня окружали:
– Знаешь, несмотря на все, что тебе обо мне известно, должен сказать, что больше всего я ненавижу, когда на меня западают мужики. Таких я готов резать за просто так. Я блевал каждый раз, когда приходил от тебя. Должен сказать Ольгар Безумный задолжал мне за это…
– Что?! – он резко вскинулся. – Ольгар?!!
Один из воинов Мрака шевельнулся, повел плечами и внезапно заслонил меня от остальных. Я удовлетворенно кивнул, рассматривая широченный разворот плечей.
– Ну, здравствуй, Пир. Давно не виделись. Скажи-ка, что это Камень Дракона делает на алтаре Роя? Никак ты решил его вернуть законным владельцам?
– Убейте их! – голос Пириса шипел приказ, наполненный страхом и ненавистью.
Я облизнул губы, рассматривая остальных, но внезапно все воины развернулись и встали рядом с Ольгаром. Один из них тряхнул тяжелой черной косой и знакомым голосом сообщил:
– Видишь ли… не можем мы этого сделать. Ведь мы все пришли за твоей жизнью, друг мой.
– П-п-предатели?!
– О нет, – покачал головой оборотень. – Совсем не так дело обстоит. Просто все твои воины отправились на вечный покой, и мы решили, дабы не тревожить тебя понапрасну, временно их подменить. Ольгар – хороший Хранитель, а не просто мститель-одиночка. Неужели ты не знал, что у него есть свои люди? Я же всего лишь наблюдатель от Черной Ложи, чтобы перед вопрошающим взором нашего любимого повелителя в подробностях поведать историю исполнения его смертного приговора для тебя.
Я убрал Синее Пламя. Здесь мне было делать нечего. Моя роль сыграна и актеру пора удалиться со сцены, предоставив драме закончиться как должно.
Пирис сглупил, оставив Храм пустым. Он надеялся, что после того, как овладеет Камнем Дракона, он и его горстка верных последователей захватит власть сначала в этом храме, а после и над всей религией Роя, сделав себя его Верховным жрецом. У него вполне могло бы получится, только вот судьба распорядилась иначе. И у меня возникло смутное подозрение…
Я вдохнул свежий воздух ночи, отрешившись от криков и грохота, которые доносились из Храма.
+Лейла? +
Она ответила не сразу, хотя её присутствие ощущалось.
+ Это своеобразная отдача долга, Ли. Когда-то Рой спас меня. Это было очень давно, наша ненависть еще не проявила себя. Этот его поступок был полон корысти и собственных планов, но он есть. И сегодня я его отдала. Тем более, Пирис, овладев камнем Дракона, стал бы очень опасным противником, намного опаснее, чем Растин сейчас. И кто знает, чем бы могла закончиться ваша встреча, уже после обретения им силы. Я не против перемен, но Растин в противниках предпочтительнее безумного Пириса, чьи планы простирались еще дальше. Камень Дракона не зря в свое время был отдан Тьме. Она лучше всех знала, как им распорядиться. +
Она не договаривала и не говорила всей правды. Но, наверное, я был пока к этому не готов.
– Не важно все это, моя госпожа. История закончена. И певцы могут спокойно сочинять конец легенды об Ольгаре Безумном. А я хочу одного – срочно принять ванну, что бы отмыться от всех этих омерзительных дней, проведенных в обществе Пириса и в маске принца Лилиана.
+ Ты хорошо поработал, мой жрец, + ласково отозвалась моя богиня. И в этот раз её голос ничем не напоминал голос тринадцатилетней девочки. + Отдыхай. И передай это Хранителю Камня. Я думаю, они пригодятся ему вскоре. +
На мою раскрытую ладонь легли две желтые ленты. Я улыбнулся темноте и двинулся прочь от места, пахнущего смертью. Темные явно задержатся здесь до утра. Своих предателей они наказывали жестоко, кроме того, Ольгар явно постарается сделать завершение своей легенды красочным. О Пирисе можно было забыть.
Станислав медленно провел ладонью по зачарованному стеклу. Сильна магия Белой Ложи. В свое время он сильно недооценил её. За что и поплатился.
– Мой Лорд? – тихий голос Корала за спиной – Вы снова что-то чувствуете?
– Нет, – покачал он головой. – Я просто любуюсь песками нашей тюрьмы.
Он повернул голову и взглянул на своего друга:
– Ты сомневаешься?
Корал тяжело вздохнул:
– Да. Я не хотел бы, чтобы моя надежда снова тревожила меня напрасно.
– А я хотел бы, – с небольшого дивана подал голос третий их спутник и друг. – Поэтому не сомневайся, Корал. На Эмире снова зазвучала поступь жрецов Лейлы, и скоро мы услышим её грохот.
Станислав медленно кивнул, смотря на Винира. В свое время они нашли его в каком-то грязном балагане, где слепой мальчишка за еду предсказывал будущее. У него действительно был дар. Когда он достиг возраста послушника, Лейла вернула ему зрение, позволив увидеть краски мира. Однако он потерял его вновь, когда прошло почти пятнадцать лет их заключения в этой комнате и башне Белой Ложи. Именно тогда надежда начала покидать их всех. Сейчас, она возвращалась, так как веры в свою Госпожу они не оставили за все годы заключения.
