мостовой.
Рядом тяжело дышал Сабир. Воин тоже почувствовал, что Смерть в этот раз не просто любовалась зрелищем тех, кто служит ей. Она приняла приглашение танцора.
– К-кто он? Что он за чудовище такое? – выдохнул человек.
И Кэртис смог оторвать глаза от зрелища на площади, поворачивая голову к воину.
– Нет. Вы, люди, как всегда все перепутали… вот поэтому чудес становится все меньше на Эмире.
Музыка, которая фактически гремела над городом, заставляла танцевать от восторга саму душу слышащего, а в следующее мгновение замирать вместе с сердцем от животного запредельного ужаса.
И в тот момент, когда она оборвалась, вместе с последним движением танцующего, каждый испытал болезненное разочарование и одновременно облегчение от расставания с этим чувством. Жрец Лейлы стоял на коленях, что-то шепча. И темный мог поклясться, что его плеча касалась в жесте благословения невидимая страшная фигура.
Когда Синее Пламя легло в ножны, а юноша устало поднялся на ноги, его сопровождала тишина. Кэртис рванул к нему, в то же мгновение, как он двинулся с места. И успел как раз к моменту, когда Лиани пересек черту.
Темные сапфиры, в которых отражалось что-то, во что вглядываться Кэртис не стал, так как не каждый сможет пережить видения отражения смерти в зрачках друга, поднялись на оборотня. И слабая улыбка исказила губы жреца:
– Это надо будет как-нибудь повторить, Тис. Лет через пять-шесть.
А за его спиной в центре квадрата мерцало призрачное изображение его самого. Лилиан выиграл турнир танца со смертью.
Я смотрел на правителя Натана. Лицо того было непроницаемым. Наверняка никто из них не рассчитывал, что я смогу победить, учитывая, что Сабир занимал место победителя последние три турнира. Так что в момент закончившегося турнира, я лишился права рассчитывать на закон защиты участника, но получил защиту неприкосновенности победителя, пока не появится новый.
– Вы удивили меня, – правитель склонил голову в уважительном поклоне. – Теперь вы беспрепятственно можете появляться и покидать наш город.
– Благодарю, – поклонился я.
– Но я хотел бы удовлетворить свое собственное любопытство, – внезапно добавил он. – Прежде, чем вы покинете пределы Мигара.
Я удивленно выпрямился.
– На ваше приглашение танцевать сама смерть откликнулась с благосклонным вниманием, войдя в зачарованный квадрат. Мы все почувствовали это. Неужели вы так близки ей?
– Я научился её видеть, – пожал я плечами, ничуть не кривя против истины.
– И любить? – все то же прежнее любопытство. И ничего более.
Я задумчиво дернул себя за длинную прядь волос и пожал плечами:
– Не совсем, Правитель. Я люблю жизнь, а не смерть. Но ведь жизнь – это одна из ипостасей смерти. Её зеркальное отражение.
– Интересное рассуждение, – отозвался правитель Мигара. – И однажды я уже слышал нечто подобное от своего младшего брата. Просто никогда не думал, что с таким мышлением можно пойти по столь кровавому пути, теряя самого себя.
Я отрицательно покачал головой:
– Сиган не потерял самого себя. Он просто выбрал определенный путь, терять который не собирается, потому что на нем его мечты могут исполниться. А кровь, которой вы попрекаете и его и меня… Чьи руки она не пачкала, когда мы стремимся к какой-то цели? Сиган теперь нечто большее, чем простой пират. А если вы считаете, что он превратился в чудовище, почему не хотите сами в этом убедиться? – я прямо смотрел ему в глаза. – Или боитесь увидеть, что что-то не поняли в своем брате, доверяясь слухам?
Он долго и пристально смотрел на меня. Костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели. Окружающие нас люди ловили каждое слово, и передавали их друг другу. Натан Клейорик внезапно улыбнулся, чем напугал половину своей свиты. Да и я едва сдержал невольную дрожь.
– Я слышал вы великолепный лучник. Настоящий дьявол в этом искусстве. Удовлетворите мое любопытство, покажите свое умение.
Я пожал плечами:
– С удовольствием, Правитель. Только мой лук остался в гостинице…
Вперед выступил Сабир, который стоял за спиной своего господина. В его руках, я обнаружил собственный лук. Похоже они подготовились заранее.
Еще несколько воинов вынесло десять длинных узких прутьев, собираясь установить их на противоположной стороне площади. Толпа загудела, предвкушая новое зрелище. Тревога, терзавшая меня с самого утра, внезапно снова подала свой голос, и я задумался, правильно ли сделал, согласившись на это испытание. Но было поздно. Сабир Лиарис невозмутимо подал мне лук и десять стрел с синим оперением из моего колчана.
Чей-то пристальный тяжелый взгляд сверлил мне спину. Неприятный взгляд. Я почти украдкой огляделся, пытаясь выявить этого внимательного типа, однако отовсюду на меня смотрели любопытные глаза толпы.
Я поднял взгляд и встретился глазами с оборотнем, тот ободряюще кивнул, но ему тоже все это не нравилось, я чувствовал его тревогу и ощущение опасности нависшее над нами обоими. Десять прутов замерли на грани видимости. Что ж, наверное, стоит как можно быстрее разобраться с этим. За время службы на 'Быстром' среди пиратов, я развил скорость стрельбы. Поэтому выпустил все десять стрел так быстро, что вряд ли кто заметил бы, что они уже все летят к мишеням. И поэтому лишь некоторые, в основном те, кто участвовал в турнире и Кэртис смогли наверное уловить, что именно под седьмую стрелу метнулось легкое тело.
Я видел, как взметнулся подол юбки, и где-то на краю сознания зацепило видение абсолютно счастливых серых лучистых глаз. Солнце вспыхнуло так ярко, что мне на какое-то мгновение показалось, что я ослеп.
– Мира… – беззвучно вывели мои губы. И в то же мгновение зрение вернулось, что бы увидеть девять из десяти срезанных прутьев и тело на мостовой.
В то мгновение, когда дикий полный мучительной боли крик огласил замершую в шоке площадь, из толпы выскользнула темная фигура, закутанная в плащ. Свернула в переулок и остановилась перед отрядом вооруженных людей. Седой воин с молодым лицом, соскочил с коня и преклонил колено.
Капюшон соскользнул с головы фигуры, открывая сияющее золото волос. Растин улыбнулся:
– Девушка – молодец. И действительно оказалась Чистой Душой. Думаю, сегодня мы рассчитались за твою руку, Габриэль.
Воин медленно кивнул. Его правая кисть отличалась очень нежной розоватой гладкой кожей. Пройдет еще пара месяцев, прежде, чем она станет похожа на вторую руку.
– Но смерть пришла к нему на зов. Долго ли продержится Проклятие?
Верховный Жрец роя улыбнулся:
– Я знаю, что он справится с ним. Сколько он промучается – это не важно. Он же не надеялся, что просто так сбежит от нас? Сегодня, смотря на его танец, я окончательно убедился –
