Мы проследовали за необычными гостями на их стоянку, которую они разбили перед нападением на разбойников, чтобы спланировать спасение своих друзей.
Фиолетовоглазому дали одежду, в которую он облачился с явным наслаждением.
– Итак, – произнес я, когда мы чинно устроились кружком вокруг костра, который быстро развела девушка. – Мы остановились на вашем вопросе: какой сейчас год.
Они почти синхронно кивнули.
– Считая от сотворения Эмира, или от Безумных битв?
– Безумные битвы? – они удивленно переглянулись.
– Понятно, – протянул я. – Тогда так… от сотворения Эмира идет двадцатое тысячелетие, если верить жрецам в обучающих храмах. А если от Безумных битв, то 869 год.
Они молча смотрели на меня.
Я улыбнулся:
– Может, попытаемся по-другому?
– Что ты предлагаешь? – голос рыжеволосого.
Я вздохнул и призвал силу. Три синих лепестка распустились у меня над переносицей, заставив их вздохнуть. Опять же меня поразила их синхронность.
– Ты жрец Лейлы, – почти счастливо улыбнулась девушка. – Как хорошо.
Я устроился удобнее и уже приказал:
– Рассказывайте.
Огненный улыбнулся одними уголками губ:
– Ты странный, но, наверное, это и к лучшему. Дело в том, что мы пришли через морские врата времени. Море бескрайне и раскинуто во многих временных потоках, позволяя посвещенным путешествовать во времени.
Рядом заинтересованно насторожился Кэртис. Думаю, когда он вернется в Черную Ложу перед его господином ляжет уйма интересной информации.
– Проблема в том, что управлять путешествием фактически невозможно, – тихо продолжал рассказчик. – И это опасно, можно навсегда затеряться в потоках времени.
– Что же заставило вас рискнуть?
– Пророчество, – вздохнул он. – Давай я расскажу тебе по порядку.
Я лишь согласно кивнул. Судя по всему мы с Кэртом опять вляпались в какую-то загадку моей богини.
– Все началось, когда я родился. Мой дядя по отцовской линии убедил моего родителя в том, что рано или поздно я займу отцовское место, вне зависимости от желаний отца. Властолюбие отца и его жестокость привели к тому, что у него появилась мысль о моем устранении, что очень не понравилось моей матери.
Мои родители не любили друг друга, это скорее был какой-то странный эксперимент в отношениях друг с другом. И оба они не давали друг другу никаких обязательств. Проблема была в том, что и тот и другая – весьма могущественны сами по себе и вполне могли на равных противостоять друг другу.
И как итог, нежелание уступать друг другу разразилось затяжным конфликтом. Это продолжалось очень долго. Я успел вырасти, чтобы уже самостоятельно сражаться за себя и свою жизнь, но мне кажется моих родителей уже затянула эта война настолько, что они не хотели останавливаться ни за что на свете. В конце концов, отец заключил временный союз с моим дядей. И они вдвоем нанесли матери ощутимый удар, вследствие чего я выжил, а вот моя мать… – он тихо вздохнул. – Она жива, но напоминает мне растение. Ни один целитель не мог ничего сделать. А потом было пророчество Бога-Отца. Выполнив его, я смогу вернуть мать к жизни.
Я внимательно посмотрел на замолчавшего, и не дождавшись продолжения, вздохнул. Кажется это уже перебор. Какой он по счету?
– Ты – Сирен, сын Лейлы, Богини Ночи и Охот, и Годоса, бога Морей и Океанов. Прародитель народа сирен.
+ Правда, он у меня красивый? + голос моей госпожи был полон гордости.
– Ты знаешь, – вспыхнули глаза юного бога.
– Прародитель народа сирен? – пробормотала девушка.
Я потер виски.
– Да. Эта история давно превратилась в легенду. С тех пор прошло более пяти тысяч лет.
– Сколько?! – опять эта синхронность.
– Так мы в будущем? – кто-то вскочил на ноги.
Я пожал плечами, у меня начинала болеть голова:
– Вам лучше знать.
Сирен взмахом руки успокоил своих товарищей. И его огненные глаза впились в меня:
– Пророчество гласило, что кровь первых во всем жрецов моей матери, собранная по капле от каждого в огненный кубок, станет её лекарством. Я ранил своего отца, чтобы воспользоваться силой моря, и отправился по волнам времени. Первым был Сарагон.
Я медленно кивнул:
– Первый жрец Лейлы, поднявший культ Лейлы на небывалую высоту.
– Значит все должно получиться, – тихо произнес фиолетовоглазый.
И я потрясенно уставился на него:
– Ты и есть Сарагон.
– Верно, мальчик, – улыбнулась мне живая легенда.
Сирен слабо улыбнулся:
– Потом я нашел первую женщину-жреца.
Я перевел взгляд на девушку:
– Лирия.
Она смущенно кивнула, улыбаясь.
Я застонал и схватился за голову:
– Кэрт. Я их правильно понял?
– Думаю да, – задумчиво отозвался темный. – Сила пророчества перекидывает их всех в нужное место и время, чтобы собрать доноров вместе. Так что неудивительно, что они попали сюда. Все самые уникальные жрецы Лейлы за прошедшее время. И ты вписываешься в их плеяду, словно четко попадая в нужное место. Насколько я помню, еще ни один жрец Лейлы не становился её Верховным Жрецом в четырнадцать лет?
– Это правда? – тихо поинтересовался у меня сын моей госпожи. – Ты действительно так молод?
Я медленно кивнул:
– Правда. Мне всего двадцать пять лет. Теперь я понимаю повеление Лейлы помочь вам.
– Ты должен отправиться с нами за последним жрецом, – возбужденно вскочил на ноги Сирен.
Я заинтересованно склонил голову:
– А какой он должен быть?
– Пророчество гласит, что это будет Первый Верховный жрец Лейлы на морском просторе, – тихо ответил бог. – Я не знаю, сколько временных потоков нам нужно будет пересечь, ведь для этого Годос, мой отец, должен перестать существовать. Никто не может кроме него входить безбоязненно в морские воды.
