кузнец в простой куртке и стражник в доспехе, сжимающий руку какого-то оборванного мальчишки лет восьми. Ребенок выглядел как потрепанный воробышек.
На короля дело и его участники не произвели никакого впечатления. Он знаком поманил чиновника, и когда тот подошел, поинтересовался:
— А что, серьезных преступлений сегодня нет? Убийств, например.
— Нет, твое величество, — последовал ответ, — Остались не рассмотренными лишь две мелкие кражи и тяжба между соседями за клочок земли. У нас вообще убийства редко случаются.
— Ну ладно, продолжайте.
С некоторого времени сложилась традиция, что суды вел ишиб. Не дворянин и не простолюдин, входящие в тройку судей, а именно ишиб. Король не давал никаких специальных указаний по этому поводу, все возникло само собой. Ишиб, как правило, одновременно являлся и дворянином, поэтому его способности в сочетании с титулом в условиях сословного общества освободили для него место в центре и дали власть над ходом заседания. А эта власть значит немало.
Стражник потащил мальчишку в центр зала. Тот не упирался, а покорно ковылял, опустив голову.
Процедура, видимо, была уже отработана до мелочей. Ни стражник ни потерпевший не стали ничего объяснять. Вместо них взял слово судья-ишиб Цвинерт.
— О какой сумме речь? — спросил он.
«Хороший первый вопрос, — мысленно похвалил судью Михаил. — Если сумма очень мала, то можно сразу же всех отпускать по домам, не тратя время на дальнейшие разговоры».
— Две серебряных монеты, — ответил стражник.
Новые законы Ранига разделяли кражи на пять групп: очень мелкие, просто мелкие, средние, крупные и очень крупные. За каждую полагалось свое наказание. Две серебряных монеты относились к краже среднего размера. Следующие фразы судьи подтвердили то, что он законы знал и собирался им следовать:
— Это немало. Ты взял эти деньги, мальчик?
Стражник было дернул ребенка за руку, чтобы поторопить с ответом, но судья продолжил:
— Подумай хорошо, прежде чем сказать. За кражу такого размера положено наказание.
«Замечательно, он еще и добр, что ли? Подсказывает ребенку, чтобы тот отпирался. Только убийцы- добряка мне и не хватало. Или он ради меня старается? А если нет, то почему? Или тут так все заседания проходят?», — король был слегка озадачен. Мальчик действительно вызывал жалость. Было непонятно, чем торгует его отец, если ребенок ходит в обносках.
— Нет, ничего не брал, — тут же мотнул головой обвиняемый.
«Умный мальчик, далеко пойдет, — отметил король. — Если перестанет попадаться».
— Кто видел, как он крал деньги? — спросил судья.
— Я видел, господин, — поклонился кузнец. — Почти поймал его за руку, когда она была в моем кошеле, но он быстро отдернул ее и бросился бежать.
— Кто-нибудь еще видел, как он крал?
— Нет, — ответил стражник.
— Кто-нибудь еще видел, как он бежал?
— Да все видели, господин, — развел руками кузнец, словно пытаясь показать, как должно выглядеть слово «все». — Весь рынок!
— Как его поймали?
— Я поймал, господин судья, — отрапортовал стражник. — Кузнец Васселен кричал, что он вор. Я сразу же и поймал.
Как выяснилось, амулеты Террота были пригодны не только для сражений, но и для быстрой ловли мальчишек на рынке.
— Украденные деньги были с ним?
— Выбросил, когда бежал, господин судья, — сказал стражник. — Мы их нашли потом на земле.
«Молодец, — похвалил ребенка Михаил. — Если не ошибаюсь, сейчас судья к этому придерется».
Тот оправдал ожидания.
— Кто-нибудь видел, как он выбрасывал деньги?
— Так ясно же, господин, — недоуменно ответил кузнец. — Он украл, а потом выбросил.
— Ты видел эти деньги у него в руке?
— Нет. Кулак был сжат.
— Похоже, здесь все ясно, — подытожил судья. — Доказательств нет.
— Как нет, господин? — опешил кузнец. — Его рука была у меня в кошеле, а потом он побежал!
— Твоя рука была в кошеле, мальчик? — спросил Цвинерт.
— Рядом с ним, господин судья, — прошептал ребенок.
— Что значит рядом?
— Кошель господина кузнеца был так туго набит, что я подумал, как бы из него что-то не выпало, и поправил его. А когда господин кузнец начал кричать, то я испугался и побежал.
Цвинерт наклонился к судье-дворянину, который сидел справа от него, и что-то прошептал, потом к простолюдину, который сидел слева, и тоже что-то сказал ему, а затем огласил вердикт:
— Невиновен! Все свободны!
Кузнец лишь удивленно развел руками, а стражник философски пожал плечами — видимо, он уже привык к неожиданным решениям.
— Подождите, — король нарушил обещание не вмешиваться, данное себе. Но ситуация требовала вмешательства. Он неожиданно понял, почему судья пытался избавить подсудимого от наказания за такой проступок. — Мальчик, подойди сюда.
Стражник тут же подтолкнул ребенка в спину. Но тот, осмелев от осознания того, что его готовятся отпустить, сам пошел к странному человеку, сидящему неподалеку от судей.
— У твоего отца нет денег? — тихо спросил король, когда тот приблизился. — Чем он занимается?
— Торгует овощами, господин.
— Почему же не может тебя одеть нормально?
— Тратит деньги в трактирах, господин.
Михаил кивнул, но продолжал говорить столь же тихо:
— А ты никогда не задумывался над тем, чтобы стать ишибом?
— Ишибом? — прошептал мальчик, поднимая на собеседника удивленные глаза.
— Ну да. Правда, из тебя не получится великий ишиб, твой аб слишком мал. Я даже сначала на него внимания не обратил. Но зато могу определить тебя в ученики к настоящему великому ишибу. Парету. Слышал о таком?
— К самому Парету? — спросил ребенок с недоверчивыми нотками в голосе.
— Да. К нему. Хочешь?
— Кто же от этого откажется, господин? — изумился мальчик.
— Ну вот и хорошо. Сначала я попрошу госпожу Инкит заняться тобой, а потом она тебя переправит в Парм, к Парету. Согласен?
— К госпоже Инкит? Да.
— Отлично тогда, — сказал король и, повернувшись к своей охране, находящейся в зале, поманил Тунрата рукой.
— Слушаю, твое величество, — тут же подошел ишиб.
— Тунрат, проводи этого юного ишиба к Инкит. Пусть позаботится о нем. И вообще пора бы уже детей-ишибов отправлять в Парм. Но это я ей сам скажу.
— Да, твое величество.
Михаил досидел до конца судебных заседаний. Второе дело о краже оказалось простым, на этот раз судьи не пытались никого выгораживать, а в последнем запутанном вопросе, касательно принадлежности участка земли, просто разделили землю между двумя сторонами, взяв существенный судебный сбор.
Когда все закончилось, король изъявил желание поговорить с судьей Цвинертом наедине. Они прошли в небольшую комнату, расположенную в том же здании суда неподалеку от главного зала. Таких
